Барракуда forever. Паскаль Рютер

образом свое положение, дед занервничал, заворочался внутри багажника, стал бить ногами и молотить кулаками. Бесполезно. Ловушка захлопнулась.

      – Пропустим! – кричал дед. – Мы же его пропустим! Еще чуть-чуть – и мы сотворили бы шедевр!

      Машина раскачивалась. Амортизаторы жалобно попискивали. Текли минуты. Прошло четверть часа. Потом полчаса.

      – Рассчитал же все до миллиметра, – жалобно стонал он. – Пропало дело! Такой план – и все псу под хвост!

      – Придется вызвать подмогу! – сказал я. – У папы, скорее всего, есть дубликат ключей.

      – Ни за что. Ты слышишь меня? Никогда!

      – Но ведь ты скоро проголодаешься!

      – Здесь полно собачьего корма.

      В любом случае оставаться в таком положении было невозможно. Сначала прохожие и велосипедисты стали подозрительно посматривать на десятилетнего мальчишку, разговаривающего с багажником “пежо”, потом Наполеон стал кашлять, хрипеть и задыхаться.

      А мне хотелось есть и пить, к тому же было страшно. В довершение всего Наполеон заявил:

      – Я писать хочу.

      Спустя еще немного времени ситуация накалилась: два жандарма остановили машину на обочине шоссе, и их фигуры замаячили в конце дороги. Баста тут же рухнул на бок и притворился мертвым.

      Я рассказал об этом деду, у которого случился приступ нервного смеха.

      – Ты почему смеешься?

      – Потому.

      – Почему – потому?

      Он с трудом проговорил между двумя всхлипами:

      – Попытаются меня посадить – а я уже сижу!

* * *

      Жандармы сочли, что мы с дедом выбрали очень странную игру, и мне было приказано продиктовать телефон отца. Или телефон – или нас отправят в участок.

      Отец примчался через несколько минут, размахивая дубликатом ключей, и вступил в переговоры с жандармами, которые постепенно смягчились. Один из них в конце концов сказал:

      – Да, у меня отец тоже стареет.

      Отец повернул ключ в замке, но багажник не желал открываться. Наполеон явно держал его изнутри.

      – Выходи, – приказал отец.

      – Ни за что! – завопил Наполеон. – Тебе на работе делать нечего?

      – Дел выше крыши, только я никуда не уеду, пока ты не вылезешь оттуда.

      – Проваливай, говорю тебе.

      – Это что ж такое! – завопил отец. – Я все бросаю и лечу сломя голову, чтобы тебя спасти, а ты в ответ велишь мне проваливать!

      Дед расхохотался:

      – Меня спасти? Ты шутишь?

      – Именно так, тебя спасти. Извини, но ведь это ты попал в историю.

      – И сам бы выпутался, без тебя. Мы просто играли, вот и все.

      – И во что же вы играли, позвольте спросить?

      – В прятки!

      – В прятки? В багажнике, на берегу канала?

      Тем временем Баста, заметив, что что-то происходит, перевернулся на другой бок и замер.

      – А собака твоя, она тоже с вами играет? – поинтересовался отец.

      Он грохнул кулаком по капоту “пежо”, так что осталась вмятинка.

      – Тебе