Планета в клетке. Александра Нюренберг

вдобавок. И если кой-чем из собственных даров она и поделилась с сыном, всё равно над таинством собственной наследственности даже джентри не вполне властны.)

      – Вот что… я оплачу стекло для твоих драгоценных воспоминаний. Если у тебя получится прикрыть эту компанию в украденном времени, обещаю.

      – Если ты ответишь на мой вопрос, я пришлю их тебе в бутылочках. Живыми, живыми, детка, не пугайся. Хотя… наш разведчик такой задира порой. Баловник, ей-ей. Ну? Расколешься? Стало быть, мама посодействовала твоей литературной славе. Вечно я окружён не только красивыми, но и талантливыми женщинами.

      Лис пробормотала:

      – Понимаю, почему она не хочет тебя видеть.

      – Не скажешь?

      Джонатан пропустил обидную реплику по известному методу хороших мальчиков «влетело-вылетело».

      Лис замолчала. Паузу она умела держать, как следует – не хуже знаменитой Джулии Лэмберт или саниной нянюшки. Взяла, так держи, будто это ножик.

      И оборвала её без предупреждения, как это умеет делать только сей холодный предмет. Это называется ошеломить собеседника. Делай с ним, что хочешь. Наверное, её научил остролицый. Хотя они ведь друг друга терпеть не могут.

      – Я вот зачем потревожила тебя, враг гастрономии.

      Она показала на дверь, хотя за нею ничего, никого… да и не могло быть – джентри охраняли территорию на юге полуострова так, что даже спутники джуни слепли, пролетая над земляным мостом.

      Но Джонатан не собирался придираться. Когда Лис мотнула головой, волосы цвета песка под луной, создали нимб, не погасший тотчас. Бездельник с удовольствием любовался явлением забесплатно.

      – Там снаружи, к твоему сведению, перемены.

      – Там? В городе, освещённом лучинами, где толкуют о сожжении еретика, любителя шаров и пустоты? Или в этом славном мирке, где орудуют ипостаси Фортунатия?

      Лис одёрнула его. Не любила пустословия.

      – Там, где они назначили встречу.

      – О. Ясно.

      Он так всегда говорил, когда это состояние ему отнюдь не грозило.

      Джонатан подобрался, сел ровнёхонько.

      – Их мир кончается, вместе с придуманным временем. Это совершенно конкретно, Джонатан. Боюсь, народными гуляниями не обойтись.

      Джонатан принял к сведению. Так он сказал. Лис до обидного осталась равнодушна к посерьёзневшему лицу Джонатана.

      – Они обитают далеко за Балконом. Поэтому мир у них по умолчанию распадается. Всё разлетается в стороны – то, что на виду, во всяком случае. Кстати, случай – их религия. Что касается невидимой стороны, вещество пошаливает. Частицы нестабильны. Чудят.

      – То есть, склонны к волшебству.

      – То есть, если разбить тарелку, в руках останется чашка, открывашка и та же самая тарелка. Хотя некоторым ближе другие предметы сервировки.

      Джонатан отменил шутки по поводу битья посуды и слушал.

      – Помнишь полуостров? Ближе к южному мысу в результате падения летающей башни образовалась маленькая бухта. В городке на берегу одна-единственная школа. Такая же старая, как