«И вот вам результат…». Владимир Васильевич Перцов

руке.

      Да. И вот, рассказывают, какому-то городу срочно понадобился более новый памятник Ленину. И более крупный. Город-то разросся, а старый памятник был похож на лысое дитя с протянутой рукой, как бы для подаяния. Заказали памятник чуть ли не в Москве, сказали скульптору: надо, чтобы Ильич как бы стоит, а сам как бы устремляется и вот-вот шагнёт в будущее, прямо с постамента! Скульптор понял, что без кепки никак, и изобразил вождя с развевающимися полами пальто, кепка в вытянутой руке, рот широко приоткрыт. Ильич как бы первым устремился вперёд с криком «держи вора!».

      В смысле «смерть капиталу!».

      Памятник заказчику понравился. Хоть скульптор и затянул работу до последнего. То есть послезавтра открытие, а с кого сдёргивать белое покрывало? Плюс скульптор то ли заболел, то ли запил, они ведь тоже люди. Короче, привезли ящик с дорогим содержимым, распаковали; всё на месте, всё целое. Вдруг кто-то из молодых говорит: «Товарищи, у нас по плану Ленин с кепкой, а тут – ноль!» Кинулись в чертежи – действительно! Смерть. И тогда пригласили местного сикейроса, сказали: «Михаил, к завтрашнему дню должна быть на голове кепка: людей, денег, патронов не жалеть!»

      И работа закипела. Раньше, кстати, могли работать и одновременно кипеть, изумляя иностранных коллег.

      Короче, завтра днём праздник. Центр города украшен и как новый. Посредине памятник, памятник скрыт от нескромных глаз белым полотнищем. Самого Ильича затащили на постамент краном и ночью; штыри, цемент, всё как положено, что-то, конечно, торчит, но хрен с ним, успели! И вот речи, музыка, «ура!» собравшихся. Полотнище, которое, как правило, цепляется за все выступы, сегодня медленно, но верно, по-большевистски сползает вниз. Начальство облегчённо выдыхает: стоит Ильич! Стал на века, как на вахту. В прекрасном пальто, отличных ботинках, молодец скульптор, постарался! На голове вождя замечательная кепка. Другая кепка у него в руке, и он указывает вперёд – к победе коммунизма.

      Занавес.

      Было ли такое или это эхо народной фантазии – наука молчит. Впрочем, жизнь при напрасно забытой советской власти была столь изобретательна на события, а Лениных ваяли так часто, что такой эффект вполне допустим.

      И вот Коля.

      Когда на бывшую страну навалилась демократия, все стали добывать деньги чем попадя. Лично Коля бросил эпическую номенклатуру, давай ваять памятники убитым бандитам. В мраморе, бронзе, граните на кладбище. Заработок был конкретный и, главное, стабильный. Но были нюансы. Тогда такое было время – иногда нюансы брали и прижимали вашу звонкую песню лицом к асфальту.

      И вот про такой нюанс в монументальном искусстве.

      Как-то в Колину мастерскую пришли бойцы и соратники свежеубитого братана. Как правило, они приходили скромно, без стрельбы, осматривали белые гипсовые головы, руки, торсы, заготовки. Сами с такими же торсами, с толстыми запорожскими шеями, в знаменитых тогда спортивных штанах «адидас». В мастерской сразу становилось тесно и неприятно от жутких затылков.