Не к ночи будь помянута. Надежда Валентиновна Гусева

– женский смех, шум машин, визг детей.

      Я ощутила почти физическую боль. Всё слишком сильно и ярко. Пронзительно.

      Я легла на ковёр, свернулась как эмбрион, прижала колени к груди и тихонько завыла.

      Ибо за долгие годы разучилась по-настоящему плакать.

      10

      Первым другом в моей жизни случился Тимур. Кира появилась через минуту, а Серёга – спустя день.

      Мальчик стоял возле качелей, потом подошёл ко мне и поднял на меня глаза. Я растерялся и оробел, хотя он был намного меньше, да и драться не собирался. Он так посмотрел!

      Я протянул ему свой бластер, который мог завывать и загораться синим светом.

      – Хочешь посмотреть?

      Не сводя с меня своих удивительных глаз, мальчик молча взял игрушку.

      – Тимур, нельзя брать чужое. Отдай сейчас же.

      На девочке была ярко-красная шапка с огромной пампушкой и зелёная куртка. Она была одного со мной роста, но выглядела совсем большой. Наверное, уже ходила в школу.

      – Я тут всех знаю. Вы тут не живёте, – сказал я.

      – Мы сюда переехали.  Вон наш балкон, – девочка неопределённо махнула рукой в сторону нашей пятиэтажки.

      Она тоже рассматривала меня, но не так, как брат, а обычно. То, что Тимур – её брат, я понял сразу. Очень важно было выяснить, насколько она меня старше, чтобы решить, как с ней разговаривать.

      – Тебе сколько лет? – спросил я.

      – Семь. А Тимуру – шесть. Меня Кира зовут.

      – А меня – Герман.

      – Таких имён не бывает.

      – Бывает. Это ваших не бывает.

      Тут бы следовало поругаться, а то и подраться. Но они стояли всё так же, глядя на меня, как на неведому зверушку. Надо было что-то сказать.

      – А я зарыл секретики. Хотите, покажу?

      – Покажи, – сказала Кира. Тимур по-прежнему молчал.

      Я повёл их в заросший кустами палисадник и, пачкая руки, разгрёб мокрый снег и землю. Под зарытыми стёклами всех цветов переливались куски фольги, бусинки, пуговки, листочки и куски открыток. Это меня папа научил.

      – Здорово, – сказала Кира. Тимур осторожно потрогал сокровища.

      – Только не выковыривайте, а то будет некрасиво. И никому не говорите.

      Ребята одновременно кивнули. Мы снова накидали сверху грязь и посыпали снегом. Я поставил палочки, чтобы потом найти.

      – А у нас есть хомячки. Мы тебе покажем. Только к нам сейчас нельзя, у нас беспорядок и везде всё валяется. – сказала Кира  и взяла брата за руку.

      – Ты к нам приходи. Потом. У нас квартира номер двадцать три. – сказал Тимур и я решил, что обязательно приду.

      Мы втроём носились по двору как бешеные. Быстрее всех бегала Кира, зато мелкий Тимур был неутомимым, хитрым и петлял как заяц. Меня догнать было легко, я быстро выдыхался. Кира, быстро поняв это, давала мне фору, громко считала до пяти, и только потом бросалась догонять. Неожиданно мне наперерез бросился ещё один мальчик, и слегка толкнул плечом.

      – Вадишь! – крикнула мне Кира.

      Я, недолго думая, стукнул мальчишку по спине,