Не к ночи будь помянута. Надежда Валентиновна Гусева

ты себя чувствуешь?

      – Хорошо.

      – Я так прям сразу и подумал. Скажи мне, ты сама отказывалась от пищи или тебе нечего было есть?

      – Не помню.

      Отвечала она сквозь зубы, будто делала одолжение. А может, было трудно говорить.

      – Ну ладно. Не хочешь говорить, не надо. Отдыхай.

      Я встал, поставил чашку на стол.

      – Не боишься уколов?

      – Нет.

      – Я сбегаю по-быстрому в аптеку, лежи тихо, а то опять плохо будет.

      – Что за препараты?

      – Раствор Рингера и глюкоза.

      – Возьми ещё гидрохлорид кокарбоксилазы,  раствор ацетата натрия и витамины С и В-двенадцать. Если не трудно, – сказала она слабым голосом.

      Я замер. И решил больше ничему сегодня не удивляться.

      7

      Ночная воскресная улица была полна цветных огней и звуков. Народ догуливал последние тёплые денёчки. То тут, то там бродили парочки. У крайнего подъезда тусовалась юные особи.

      – Эй, Луговой! – От компании отделилась сутулая фигура.

      – И тебе – здорово! Чего надо?

      – Псина не ест весь день, икает и гадит часто. Это чего, а?

      – Смотреть надо, наверно отравился. Пока постарайтесь дать энтеросгель и побольше воды.

      – Энтерос… чё?

      – Угля активированного дай. Всё, некогда!

      – Завтра не посмотришь?

      – Не знаю пока, лучше в клинику неси.

      В аптеке я сгрёб в пакет целую кучу. Девушка на кассе меня узнала.

      – Опять собак спасаете? Даже среди ночи? Вы прямо Айболит.

      Я глянул на неё. Рыжие мягкие кудряшки вокруг круглого розового лица, зелёные глаза и ладненькая фигурка, затянутая в белый халат. Она явно флиртовала, и мне ужасно захотелось с ней поболтать.

      В моей квартире наедине с чокнутым котом лежит больная девочка.

      – Мы, гении медицины, все такие, – пробурчал я и вышел вон.

      Ада снова дремала. Я потрогал ей лоб, и она открыла глаза.

      – Ну что, готова? Я всё принёс.

      Я открыл дверцу шкафа и закрепил на ней капельницу.

      – Раньше это делал? – она посмотрела потемневшими измученными глазами.

      – Делал много раз, но не людям.

      – Ветеринар?

      – Почти.

      – Максим очень любил собак. У него были пёс и попугай. – сказала она очень тихо.

      Пёс и попугай были у отца в далёком детстве. Я вырос на рассказах о них. И сейчас решил ни о чём не расспрашивать.

      Я стянул и закрепил жгут на маленькой руке выше локтя. Без моей подсказки она стала сжимать и разжимать пальцы. И волнение прошло. Это и вправду было легче, чем с кошками. Я легко нашёл вену,  проколол тонкую кожу и приклеил пластырь над иглой.

      – У тебя лёгкая рука, – сказала она.

      – Годы тренировок.

      – Можешь прибавить поступление раствора.

      – Нормально идёт. Не дёргайся. Сейчас приду.

      На сон я уже не рассчитывал, да и не хотелось. Часа два придётся понаблюдать. Я принёс ноутбук и сел в кресло рядом с кроватью. Когда в полутёмной