Билет в Зазеркалье. Антон Леонтьев

по собственному почину, наперегонки бросились за ведром, желая вымыть пол самолично. Затем он отправил Олесю в спальню Женечки, чтобы няня прочитала мальчику сказку, отправил Милу Иосифовну на кухню, чтобы та убрала грязную посуду, принес так и не выпитый ромашковый отвар Инне, сидевшей в изнеможении на диване и следившей за всеми перемещениями домашних с неподдельным изумлением, вручил ей бокал, принес из кабинета бизнес-план Геннадия и, опустившись не на диван рядом с ней, как тайно рассчитывала Инна, а в стоявшее на солидном отдалении кресло, тоже отхлебнул из своей чашки ромашкового отвара и спросил с еле заметной, даже несколько виноватой, улыбкой:

      – Надеюсь, я все сделал правильно и вы довольны?

      Инна в священном ужасе только и могла выдать:

      – И жена вас бросила?

      Тимофей, усмехнувшись, не без горечи заметил:

      – Ну ее новый муж, как я сказал, в отличие от меня, реально богатый.

      Инна сочувственно покачала головой, а сосед Тимофей, снова погрузившись в бизнес-план, произнес:

      – Ну что же, изучим то, что предлагает вам ваш супруг… Кстати, правильно я понимаю, что это – сам Геннадий Фарафонов?

      Инна кивнула, поймав себя на том, что любуется молодым человеком. Неужели она, незаметно для себя самой, стала одной из этих матрон среднего возраста, падких на юных любовников?

      – Кстати, может, нам перейти на «ты»? – внезапно спросила Инна.

      Тимофей, подняв на нее глаза, улыбнулся и ответил:

      – С удовольствием!

      Инна, чувствуя себя глуповатой школьницей, спросила:

      – Может быть, сделать еще кофе?

      Сосед Тимофей расхохотался:

      – Нет, кофе, пожалуй, не надо. И блинчиков тоже. Но не откажусь от чая. Однако если разрешишь дать совет – зайди сначала к сыну, он ведь тебя ждет.

      Встрепенувшись, Инна оставила Тимофея в гостиной, а сама поспешила в спальню Женечки. И лицезрела следующую картину: Олеся, устроившаяся в кровати рядом с Женечкой, мирно спала, а ее сын, видимо, изъяв из руки няни сборник сказок, шевеля губами, читал.

      – Мамочка, тихо! – произнес сын, прикладывая к губам палец и косясь на спящую Олесю. – Она так устала, бедняжка.

      Инну разобрал смех – подобные выражения Женечка наверняка почерпнул в сказках, которые обожал. Она опустилась на кровать с другой стороны и, забравшись под легкое одеяло, прижалась к Женечке.

      – Тебе почитать на сон грядущий? – спросила она, а сын, мотнув головой, продолжил чтение самостоятельно. Инна, любуясь своим мальчиком, поцеловала его в висок и пригладила непослушные кудри, а Женечка, отодвигаясь от нее, заявил:

      – Мамочка, давай без телячьих нежностей! Я уже большой!

      Инна сдержала вздох, а ведь сын прав: он в самом деле уже большой. В конце декабря ему исполнится десять.

      Что, конечно, не отменяло того факта, что для нее он всегда будет ее маленьким сыночком. А для отца…

      Для