Империя Тигвердов. Счастливый рыжий закат. Тереза Тур

узелков. Студенты повязывают такие друг другу – на удачу. Особенно во время сессии. Ничего примечательного, однако мальчишка тут же стал белым, словно первый снег!

      Ректор жестом подозвал целителя Ирвина. Они о чем-то пошептались, а потом… Потом все происходило очень быстро. Милорд Швангау что-то забормотал на незнакомом, певучем языке, одновременно развязывая узелок за узелком. Когда остался один, самый последний, маг обратился к принцу Тигверду:

      – Ричард, подойди.

      – Что происходит, Шва… Шга?..

      – Швангау, ваше величество.

      – Стихии… Пусть так, я спрашиваю, что происходит?! – нахмурился император.

      – Одну секунду, ваше величество.

      Ричард подошел к отцу. В зале послышался гул недовольных голосов. Принц Тигверд о чем-то шептался с императором, никто не понимал, что происходит.

      – Я бы хотел понимать, в чем, собственно, дело? Ваше величество! – Барон Гилмор привстал.

      – Я призываю всех успокоиться! Разбирательство веду я. Лично! Всем присутствующим ждать официальной информации! О согласовании некоторых деталей между особо приближенными лицами никто отчитываться не обязан. Это понятно?!

      В зале мгновенно повисла тишина.

      Принц Тигверд и милорд Швангау склонились над запястьем баронета. Вспыхнуло пламя, крик мальчика разорвал тишину.

      – Агриппа! – крикнул целитель.

      – Что с ним? – Барон Гилмор вскочил и бросился к сыну, не обращая ни на кого внимания.

      – Шва… Шба… Стихии! Потрудитесь объяснить наконец, что происходит! Барон Гилмор, сядьте на место! Я приказываю!

      Спустя какое-то время баронет пришел в себя. Он был бледен. Руку ему перевязали, и я вернулась на свое место. Ожог. Упадок сил. Все это время мальчик кормил своей энергией очень мощный артефакт. Зачем? Неужели такие жертвы ради того, чтобы навредить мне? В голове не укладывалось… Однако появилась надежда. Надежда узнать наконец правду.

      – Ваше величество, – поднял мальчишка глаза.

      На лбу юного Гилмора выступили капельки пота, голос дрожал, но баронет все же продолжил:

      – А как быть с дворянской честью? С клятвой… друзьям?

      – Дворянская честь не предполагает лжи ни своему отцу, ни тем более своему императору, баронет. Не допускает ложных обвинений в адрес другого человека. Если именно этого требуют ваши друзья, на мой взгляд, стоит серьезно задуматься о том, совпадает ли их понятие дворянской чести с вашими собственными представлениями на этот счет.

      – Первоначально это была шутка… – начал говорить баронет.

      – Предатель! – раздался крик.

      Его величество чуть кивнул – и его охрана вытащила из зала студентов первого курса факультета международных отношений. За ними сорвались родители студентов.

      – Продолжайте, – произнес император, обращаясь к баронету.

      – Мы… не получили зачет. Посчитали, что… несправедливо… И решили отомстить. Она родителям хотела нас сдать! Сама – никто, безродная, а туда же!

      – Осторожнее, баронет! Вы не в том положении, –