Империя Тигвердов. Счастливый рыжий закат. Тереза Тур

весь ресурс – даже с учетом того, что университет организовал поставку энергетических артефактов. Видимого эффекта достигнуто не было. Так что считайте, что у вас мой личный приказ – спасти всех, кого можно спасти. А потом уже, во время восстановительного периода, когда люди будут размещены на курортах, а целители придут в себя, будете изучать побочные эффекты и учиться их преодолевать.

      Я попыталась поклониться.

      Император опять перехватил меня, не давая встретиться с полом.

      – Оставьте это, – проворчал он. – Я чувствую, как вы слабы.

      «Император чувствует… – подумала я. – Значит, он может понять, что я говорю правду о том, что никогда не домогалась мальчишки. И если попросить…»

      Тут мне стало стыдно. У человека сын при смерти. А я со своими горестями… Нехорошо.

      Я распахнула перед повелителем дверь и отступила назад.

      Император вошел внутрь.

      Капельницу уже убрали. Феликс сидел рядом с кроватью и держал отца за руку.

      – Как он? – спросил император.

      – Боюсь, услышат не только Стихии, – ответил парень.

      Я облегченно вздохнула – так всегда отвечали, когда появлялась хоть какая-то надежда, и целители очень боялись ее спугнуть. Я подошла к постели больного и стала проводить обследование.

      Сердце бьется. Глуховато, но сильно. Отека головного мозга нет. Токсина в крови много. Да, завтра надо подкалывать еще вакцины – учитель Ирвин прав.

      Между тем Феликс проговорил задумчиво:

      – Ночь покажет.

      – Я с тобой посижу, – сказал император, пододвигая к кровати сына еще один стул.

      – Как мама?

      – Пока ей врем, – был ответ императора.

      В палате барона Гилмора появился его сын. Мальчишка был зареванный, но уже успевший взять себя в руки.

      – Я запретил ему говорить вслух, – устало заметил Ирвин. – Отвлекает. И очень громко.

      Юный баронет гневно сверкнул глазами, но промолчал.

      – Как вы? – спросил учитель.

      – Устала.

      – Завтра повторим процедуру?

      – Через сутки. Только уже миллиграмм на килограмм веса, а не так ударно.

      – Согласен.

      – Надо бы всех семерых как-то взвесить. И определиться с дозировкой. На втором этапе это уже важно – почки могут не справиться.

      – Вы… лечите отца? – тихо спросил меня мальчишка.

      Сухо кивнула. Говорить с гаденышем не хотелось.

      – Рене, завтра с утра замените меня, – обратился ко мне Ирвин. – Я отправлюсь навестить миледи Веронику.

      – Император сказал, что правды ей не сообщили.

      – Это так. Однако… Миледи Вероника очень проницательный человек.

      – И ей сейчас более чем не стоит волноваться, – сказала я, жалея, что нельзя при посторонних прямо сказать, что женщина ждет ребенка.

      – Ричард мне сообщил, – ответил главный целитель, тоже посмотрев на мальчишку. – Я слежу за ситуацией.

      Я кивнула и отправилась дальше совершать ночной обход. Зашла в свою лабораторию. Сколько тут народу! Попросила