До Янджоу тысяча ли (сборник). Владимир Кучерявкин

чтобы

      Улыбкой тонкой помахать мне вслед…

      Как гром далекий прогремели губы!

      И я, на утлом развалясь диване,

      Уснул, спокойный, слабый, вечный.

      И вся страна как бы в минуту расставанья

      Склонилась надо мной, смеясь беспечно.

      «Сидя в кресле, когда ещё голоса не остыли…»

      Сидя в кресле, когда ещё голоса не остыли,

      И крадётся по стеклам безумный солнечный кочет,

      И прыгает водка в груди, словно в облаке пыли,

      А милиция на перекрёстках беззаботное счастье

                                                        пророчит,

      Я смеюся, мерзавец, и водочку пью, и тревожный коньяк.

      И спина выгибается в космосе, словно комета.

      И подходит и смотрит в глаза мне чужая планета,

      Как родной мне российский и полумёртвый маньяк.

      И, сплетя друг на друге чёрные в холоде руки,

      Начинаем, во мраке порхая, такую беседу.

      Так встречаемся в среду? Да, ближе к обеду.

      Сколько же дней вы ещё мне оставили, суки.

      Болею

      Вечер сбоку притулился

      И темнеет за окном.

      Тишина в пустой квартире:

      Кто-то спит, а кто ушёл.

      Паутинка пролетает

      Под облезлым потолком.

      Кухня крякает за стенкой,

      Краном трепетным вздыхает…

      Вот мой стол, моя бумага —

      Широка моя обитель.

      Вдруг возникнет телевизор

      И чего-то там рожает,

      Шепчет, милый, мне на ухо

      Разные свои приметы…

      То в комок сбежались мысли,

      То волной разгром поехал

      По родимой мне сторонке —

      Фибры бедные трепещут,

      Лишь слегка глаза прикрою.

      Вечереет. И рогами

      Кто-то за окном маячит.

      Указать ему дорогу?

      Там беснуются идеи:

      Только тронь за рыло – тут же

      Засопит в глаза с обидой.

      Всё тревожится душа-то

      Будто скачет по болоту:

      Ткнёшь в любое место палкой —

      Пузыри бурлят по мозгу!

      Глянь, паркет блистает глянцем,

      Щёлкает под каблуками.

      Эх, прекрасным бы, во фраке

      Повернуться, прочь попёрши,

      Как чужие иностранцы,

      Как букашки и микробы,

      Вороньё, да ёлки с зайцем,

      Волки, словно я, больные…

      Да, один остался в мире,

      Лёжа на чужой кровати

      И в чужой опять квартире,

      Где мерцает паутина,

      Да моргает вечер лысый …

      Бывши на юго-западе

      Весна кричит на каждом перекрёстке.

      Прохожий трёт замёрзлый сизый нос.

      Куда-то едут мокрые машины,

      Строенья встали всюду в полный рост.

      И я, без шляпы, сел у тёплой стенки,

      На солнце щурюсь и на облака.

      Дома кругом, всё пусто, ни дерева, ни птички,