Земля надежды. Филиппа Грегори

его присутствии назовет девочку животным, он вступится за ребенка, и тогда выйдет ссора, а то и что-нибудь похуже.

      Он повернулся к обеим женщинам.

      – Как ее зовут? – спросил он у матери.

      – Мэри.

      – Мэри?

      Она кивнула:

      – Ее отняли у меня совсем ребенком и крестили Мэри.

      – Вы называете ее этим именем?

      Она запнулась, как будто не была уверена, что может доверять ему. Но тут что-то пробормотала девочка, стоявшая рядом.

      – Ее зовут Сакаханна.

      – Сакаханна? – переспросил Джей.

      Девочка улыбнулась и кивнула:

      – Это значит «вода».

      Джей согласно склонил голову и вдруг понял, что слышит родную речь:

      – Ты говоришь по-английски?

      Она снова кивнула.

      Его охватило мгновенное чувство глубочайшего горестного замешательства.

      – Тогда почему ты… ни разу… Ни разу… Я не знал! Все это время, что мы путешествовали вместе, ты была немая!

      – Я приказала ей никогда не разговаривать с белым человеком, – вмешалась женщина. – Я думала, она будет в большей безопасности, если не будет отвечать.

      Джей открыл было рот, чтобы возразить: лучше, если бы она могла заговорить, защитить себя.

      Но мать резким движением руки запретила ему продолжать.

      – Я сама сидела в тюрьме из-за того, что сболтнула лишнее, – заметила она. – Иногда лучше вообще ничего не говорить.

      Джей посмотрел на корабль, высившийся за спиной индианки. Внезапно его посетила мысль, что он не хочет уезжать. Неожиданное открытие, что у девочки было имя и что она могла понимать его, делало ее ужасно интересной. Что она думала все эти дни их молчаливого товарищества? Что она могла бы сказать ему, но не говорила? Она как будто была заколдованной принцессой из сказки и вдруг обрела дар речи. Когда он исповедовался перед ней и рассказывал о своих чувствах, о доме, о детях, о растениях, она выслушивала его признания с безмятежным лицом. Но она понимала его, понимала все, что он говорил. Получалось, она знала его лучше, чем любая другая женщина, когда-либо знавшая его раньше. И значит, она знает, что только вчера утром он боролся с искушением остаться здесь, на этой новой земле, остаться с ней.

      – Я должен ехать. Я обещал вернуться в Англию, – сказал он, надеясь, что они могут возразить ему, сказать, что ему не нужно ехать.

      Как будто с юной дикарки спали чары, которые заставляли ее молчать, и он, Джей, тоже освободился.

      Женщины ничего не сказали, они просто наблюдали за ним. На его лице появилось выражение нерешительности и отвращения к самому себе.

      – А что станется теперь с вами? – спросил он, словно их планы могли каким-то образом повлиять на него.

      – Мы уйдем из Джеймстауна, – тихо сказала женщина. – Мы снова вернемся в лес и найдем наш народ. Я думала, что после смерти моего отца и мужа здесь мы будем в большей безопасности. Хотела жить за стенами форта и работать для белых людей. Надеялась, что буду служить им. – Она покачала головой. –