Земля надежды. Филиппа Грегори

все время их пребывания здесь, был залит водой, потом присыпан сверху песком. Прутики, что использовались как шампуры для жарки рыбы, дичи, крабов и даже – в качестве прощального пира – лобстера, девочка разломала и бросила в реку. Тростник, укрывавший стены, и листья, уложенные на крыше, – раскидала. Очень скоро стоянка была разрушена, и белый человек, глядя на эту поляну, решил бы, что первым ступил сюда.

      Джей обнаружил, что он не готов покидать это место.

      – Я не хочу уезжать, – сказал он с большой неохотой.

      Он посмотрел на ее безмятежное непонимающее лицо:

      – Знаешь… Я не хочу возвращаться в Джеймстаун и не хочу ехать в Англию.

      Она смотрела на него, ожидая, что он скажет дальше. Все выглядело так, как будто он был свободен в выборе решения, а она была готова сделать, что он пожелает.

      Джей посмотрел на реку. То тут, то там вода колыхалась от огромных косяков рыбы. Даже за те короткие недели, что они провели на речном берегу, он увидел, что все больше и больше птиц прилетало с юга. У Джея было чувство, что континент простирается бесконечно на юг, что он безграничен на севере. Почему он должен был повернуться спиной ко всему этому и возвращаться в маленький грязный прибрежный городишко, окруженный поваленными деревьями, населенный людьми, которым приходилось бороться за каждую малость, за само выживание?

      Девочка не пыталась подсказывать ему. Она уселась на песок на корточки и смотрела на реку, спокойно ожидая его решения.

      – Мне остаться?

      Джей чувствовал себя в безопасности, потому что был абсолютно уверен, что она не понимает его быструю речь и поэтому он не возбудит в ней беспочвенных надежд.

      – Может, нам стоит построить себе другой шалаш и провести здесь жизнь, путешествуя в поисках интересных образцов растений? Я отправлял бы их домой, отцу, на эти деньги он бы расплатился с долгами и тогда смог бы присылать мне деньги сюда, и я бы навсегда остался здесь. Он бы вырастил моих детей, а когда они станут взрослыми, они тоже смогут приехать сюда. И мне не нужно было бы возвращаться в этот лондонский дом. Никогда. Никогда не ложиться одному в постель, в ее постель. Никогда не видеть ее во сне. Никогда не идти в церковь мимо ее могилы, никогда не слышать ее имя, никогда не говорить о ней.

      Девочка даже не повернула головы, чтобы взглянуть на него, посмотреть, что же он там бормочет быстрым шепотом.

      – Я мог бы начать здесь новую жизнь, я мог бы стать другим человеком. А ты уже в этом году или через год станешь красивой женщиной, – сказал Джей очень тихим голосом. – И тогда…

      При этих словах она повернулась, как будто по тону его голоса поняла, о чем он говорил. Повернулась и посмотрела прямо на него, без стыда, как будто собиралась спросить, что он этим хотел сказать, серьезно ли он говорил. Джей замолчал и покраснел. Он ухитрился выдавить смущенную улыбку.

      – Ну что ж! – сказал он. – Может, оно и к лучшему, что ты ничегошеньки не понимаешь! Давай-ка отправляться!

      Она поднялась на ноги и показала жестом