Заложница олигарха. Анна Гвидичи

халата. Гена пошел за ним, а я осталась наедине с Бароном.

      ***

      Преувеличил Гена страдания девчонки. Стояла она уверенно, спину держала прямо и в глаза смотрела все с тем же вызовом. Где ослабевшая до состояния амебы жертва? Безвольная и безучастная ко всему? В панику он ударился, тревогу забил. Перестарались, как же. Такую занозу еще ломать и ломать. Дочь Нелидова спектакль разыграла, а Гена повелся, старый дурак. «Шеф, у неё травматический шок, это серьезно».

      Воспаление хитрости у неё. Симуляция обыкновенная. Еще один прогиб от Гены под пленницу и охранника придется менять. Иначе сдуется вояка. Бойцов в учебке гонял без жалости, а на девчонку руку поднял и сразу занервничал. Чем она его взяла?

      Барон оставался в кресле и разглядывал заложницу издалека. Голова после вчерашнего уже не гудела, но тело казалось разбитым. А запах… Тошнотворный запах перегара. С двух шагов он не ощущался, но присутствовал в каждом выдохе. Застегнутый на все пуговицы Барон вонял, как пропитый алкаш. Сколько бы ни чистил зубы и ни брызгал на лицо парфюм. Знал, что смердит и раздражался неимоверно. Это как уронить в общественном туалете кожаное портмоне и думать потом, что с ним делать. Вещь по-прежнему дорогая и респектабельная, но в руках держать противно.

      Дочь Нелидова стояла на месте, как приклеенная, но плечи потихоньку опускались, спина сутулилась. Нет, паршивая из неё актриса. Покорность не изображают, зыркая исподлобья по углам. Словно выжидая момент, чтобы сбежать. Расположение выходов запоминала? Пыталась сообразить все ли двери закрываются на замок?

      Поразительное упрямство. Одной порки было мало, вторую выпрашивала? До сих пор не поняла, что сбежать невозможно, а за каждую попытку её будут наказывать все жестче и жестче?

      Есть такие дуры. Тупые и принципиальные. Разговаривать и объяснять культурно, что можно делать, а что нельзя – бесполезно. Прут, как танки. Она права, она в себе уверена и ни за что не уступит. Быстрее противнику надоест с ней сражаться, и он махнет рукой: «Делай, как хочешь». От такого у дуры самооценка еще выше поднимается. Она права, она победила. Переорала, передавила и пересидела в позе «мне все должны». Молодец, верит в себя, имеет четкую гражданскую позицию и знает, как добиваться успеха. А что ей сделают? Убьют? Даже руку никто не посмеет поднять, иначе она устроит еще больший скандал и дойдет до Гаагского трибунала. Идиотка. Уничтожать таких – особое удовольствие. Чтобы в ногах потом валялась и ботинки облизывала.

      Барон выдохнул, представив дочь Нелидова на коленях и в собачьем ошейнике. Как она замирает от восторга при виде хозяина. Ползет, осторожно ставя ладони на ковер. Пахнет от неё яблочными духами и красную помаду с губ хочется стереть пальцами. Платье уже другое. Зеленое. И волосы пшеничные. Ольга.

      Нет, не то. Все не то. Рассыпался образ, не подошел пленнице. От первого предположения до финала. Ольгу на коленях он так и не увидел, но представлял намного легче, чем Наталью. Строптивая блондинка вдруг резко поумнела и сдалась раньше, чем дело дошло до