Заложница олигарха. Анна Гвидичи

поднималась легко. Значит, кровавых ран, заживающих, истекая сукровицей, на спине не было. Уже неплохо. Однако красные пятна от особо хлестких ударов должны были остаться. Шевелить плечами неприятно.

      – Я тебя мазью намажу, – великодушно пообещал амбал. – Станет не так больно и заживет быстрее. Шефу только не смей проговориться. Иначе это будет первая и последняя помощь от меня.

      Я дышать перестала, пытаясь осознать услышанное. Он пожалел меня? Серьезно? Рисковал огрести неприятностей от сурового шефа ради деревенской девки и дочери врага к тому же. Я не могла поверить. Очень похоже на игру «хороший полицейский, плохой полицейский». Когда один из мучителей бьет и постоянно орет, а другой ласково разговаривает, предлагает закурить и всячески извиняется за поведение первого. На контрасте хочется ему на шею броситься и, как родному, выложить всю правду.

      Вот только я заложница, а не арестант на допросе. Барон и так про меня все знает, а чего не знает ему не интересно. Просто бессмысленно завоевывать моё доверие. Я – товар, если тест ДНК будет положительным, или расходный материал в противоположном случае.

      Но Гена на полном серьезе выдавил мне на спину прохладную мазь и начал растирать. Сначала стало хуже. Я даже подумала, что меня обманули и так изощренно решили продолжить наказание. Сейчас она впитается и начнет гореть, как Финалгон. Мать натирала им больные колени, и кожа потом выглядела пурпурной от запредельного жара. Но нет. Мазь подумала немного и начала охлаждать.

      – Спасибо, Гена, – выпалила я хриплым от сухости во рту голосом и прикусила язык. Черт! Первое правило.

      – Не за что, – отозвался амбал и добавил строже. – Развяжу тебя сейчас. Смотри мне! Без глупостей.

      Какие мне глупости? Я еле руками шевелила. На такой рывок, как вчера мимо хозяина дома, сил точно не хватит. Еще нужно знать, куда бежать. В доме легко заблудиться, двери обязательно будут закрыты, а за воротами неизвестно какая глухомань. И как долго придется пешком топать до трассы. Нет, мне нужен план. Нормальный такой, выверенный план и помощи нужно искать у Гены.

      Черт, Барон своего добился! Я боялась заговорить. Вспоминала глухие удары ремня, и в животе узел завязывался от паники. А если правила и у Гены действуют? Как проверить? Я не хочу, чтобы меня опять били. Мне хватит. Довольно. Дрожь рождалась в животе и волнами растекалась по телу. Дышать стало трудно, голова закружилась. Я не хочу, мамочка! Не хочу.

      – Эй, – позвал охранник, – ты живая там?

      Я не ответила, и он взялся за мои руки. Я задергалась, как от ударов током. Сердце из груди выпрыгивало, мысли туманом заволокло. Безотчетный ужас. Иррациональный.

      – Эй! Успокойся, чего ты? Развязать же надо.

      Я его слышала, как через вату. Руки от веревок освободились, ноги тоже. Я очнулась только когда в нос ударила знакомая вонь аммиака. Нашатырь.

      – Фу, нет! – попыталась я отбиться от ваты. Каждый вдох наждачной бумагой скреб по носоглотке. Сознание прояснялось, но очень уж неласково.

      Передо