Последняя фотография. Михаил Самарский

появлялся дома все реже и реже. Последние полтора – два года она ни разу не видела его трезвым.

      Рая еще несколько раз убеждала ее уйти от мужа, а потом махнула рукой: «Да ну тебя, дуреха, терпи, раз такая нерешительная…» Но вопрос решился сам собой. Однажды Павел Бахтурин на шабашке упал с крыши, отбил себе все нутро, месяц провалялся в больнице и умер. Грех, конечно, но Люся перекрестилась и прошептала: «Слава тебе, Господи!»

      Ирина и впрямь, повзрослев, стала помогать матери по хозяйству: и кур накормит, и козу подоит, и поесть приготовит.

      – Моя ты умница, – обнимет мама дочку. – Ты учись, моя дорогая, хорошо учись, окончишь школу, поступишь в институт, потом станешь большим начальником. Как, например, Валентина Матвиенко… Видела ее по телевизору?

      Ирина, смущаясь, пожимала плечами и сильнее прижималась к матери.

      – Она такая женщина, – продолжала Людмила, – знаменитая, ее даже президент к себе приглашает, советуется. А ведь тоже когда-то была такой маленькой девочкой, как ты. Выучилась и стала большой начальницей. Что там у тебя в школе? Давно дневник не смотрела. Ты-то хоть меня не подводи. Старайся.

      – Я стараюсь, мама, – улыбалась дочь. – Очень стараюсь.

      – Молодчинка моя, – нахваливала мама.

      – Можно спросить? – нерешительно произнесла Ирина.

      – Да, конечно, спрашивай! – воскликнула Людмила.

      – Мам, – замялась дочь, – а…

      – Да говори, не стесняйся!

      – А папы у нас больше не будет? – спросила Ирина и опустила глаза.

      – Так он же умер! – растерянно ответила Людмила.

      – А Томка, моя подружка, говорит, что ее мама нашла другого папу. Он хороший, добрый, подарки ей дарит. Может, и ты поищешь, а?

      В глазах у Людмилы заблестели слезы.

      – Ты плачешь, мамочка? – Ирина обняла маму и поцеловала. – Не плачь! Ну, если не хочешь, не ищи. – Она тоже расплакалась и, всхлипывая, продолжила: – Я согласна и без папы с тобой жить. Я тебя очень-преочень люблю, мамочка!

      – Спасибо, доченька, – у обеих слезы потекли ручьем, – я тоже тебя очень люблю.

      Новый папа нашелся неожиданно. Однажды весной Людмила возвращалась из райцентра на автобусе. Она заметила, что водитель поглядывает на нее в зеркало заднего вида. Когда прибыли на конечную остановку, шофер, видя в руках у Людмилы две неподъемные сумки, вышел из кабины, обогнул автобус и вошел в салон.

      – Люся, ты, что ли? – спросил он. – Не узнаешь?

      – Что-то не припомню, – смутилась Людмила.

      – Григорий! – протянул он руку для приветствия. – Гриша я, Барсуков. Вспомнила?

      Услышав фамилию, Людмила сразу вспомнила парня из параллельного десятого «А» класса. Высокий, стройный, выглядел всегда безукоризненно, ходил в школу в строгом костюме и непременно в галстуке. Наверное, не было в школе девчонки, не мечтавшей о таком кавалере. А Гриша тайно был влюблен в Людмилу. Даже учителя говорили о них: вот была бы идеальная пара. Но Григорий так и не решился объясниться,