Египетское метро. Роман. Сергей Шикера

конечно. Где я еще мог такое услышать?»

      «Только не надо вот этой твоей иронии».

      «Какой иронии, Вера? Никакой иронии. Ты только не волнуйся».

      «А я и не волнуюсь. Перестань из меня идиотку делать, ладно? Я тебя не для этого позвала».

      «Вера, ну зачем ты… я ничего, просто…»

      «Не надо! Он должен закончить вот это!»

      Вера со всего размаха хлопает по папке перед собой; бутылка на столе падает, я ее тут же поднимаю.

      «Эге, ребята, – думаю я, – да вы, я вижу, времени тут зря не теряли».

      Фома:

      «А почему ты решила, что он исчез надолго? Такое ведь бывало. Может быть, надо просто подождать?»

      «Нет!»

      «Почему?»

      «Я говорю: нет! Я чувствую. Ладно. В общем, мы сильно поругались. Очень сильно. Ему надо помочь. Тебе недостаточно?»

      «Хорошо. Он что-то в последнее время писал еще?»

      «Да. Есть один незаконченный роман, в той комнате».

      «Дай мне его почитать, можно?»

      «Зачем?»

      «Не знаю… просто так. Люблю читать».

      «Бери».

      «И этот с подземными поездами, если можно».

      «Только ненадолго. Я сама еще не читала».

      «Не читала? Откуда же ты знаешь…»

      «А всё рождалось вот здесь, при мне!»

      «Понятно. И дай мне еще адреса людей, у которых он мог бы быть».

      Фома с Верой встают и выходят в другую комнату.

      На обратном пути Фома уговаривает меня помочь в поисках Сыча. Я соглашаюсь. Вид у Фомы убитый, просто убитый.

      «Да… – тихо произносит он. – Кажется, я влип. Выпить хочется. Давай?»

      ***

      Среди ночи Фомский, спавший на кушетке, проснулся от почти физического ощущения, что на него смотрят, и тихо позвал:

      «Фома…»

      «Чего тебе?» – отозвался Фома.

      «Спишь?»

      «Нет, как видишь. Вернее, как слышишь».

      «Извини».

      «Ничего. Что-то хотел сказать?»

      «Да… Не знаю… Мне как-то не по себе…»

      «Плохо?»

      «Да. Вроде того… И еще почему-то лезет в голову египетское метро Сыча. Все эти огромные подземные станции с колоннами, стены в иероглифах, чаши с огнем… и поезда… черт бы их побрал».

      «Ты уже читал?»

      «Нет».

      «Ну, в общем, похоже».

      «А ты прочёл?»

      «Нет, только пролистал».

      Пауза.

      «Что-то мне худо, Фома…»

      В изголовье кровати бесшумно загорелся светильник, и Фомский увидел на высоко поднятой подушке бледное лицо Фомина, который устало и недобро глядел на него. Они некоторое время смотрели, не мигая, друг на друга; у Фомского перехватило дыхание.

      «Тебе страшно со мной?» – произнес Фомин.

      «Да. Если честно».

      «Мне с тобой тоже».

      Фомский медленно, стараясь, чтобы под ним не заскрипела кушетка, приподнялся, сел; Фомин молча исподлобья следил за ним.

      «Я хотел тебя спросить, Фома…» – начал Фомский осторожно и запнулся.

      «Спрашивай».

      «Нет, лучше как-нибудь в другой