В рассвет перед днем Смерти…. Константин Игнатов

в шесть у вашей квартиры, – живо произнесла Маргарита, не успел Архип Матвеевич возразить, как она продолжила, – Принесите мне пока попить, что-то здесь слишком душно.

      Он встал, а когда вернулся никого за столом и не было, лишь только ее сигарет продолжал витать в воздухе.

      Глава 4

      Обычная квартира на Фрунзенской набережной, конец дня.

      Есть такие места, где все противоречит всему. Такие места – повсюду, вы можете встретить их маленькие островки посреди хвойного леса, а можете найти целые озера и в городских каменных джунглях, пространство этих мест, а вернее их границы, могут раздуться до размеров целых районов, а могут cжаться до четырёх комнатах стен. Архип Матвеевич жил на Фрунзенской набережной, почти в самом центре города, огромные окна его квартиры выходили прямо на реку, отчего утренним легким ветром в его спальне всегда пахло воздушной свежестью. Он ужасно любил воду, как субстанцию или материю, она казалось ему при всем своем, все равно неразгаданной, завораживающей, квартира была выбрана потому – не случайно. Прекрасное место, Архип Матвеевич его и любил в городе больше всего, свою улицу, свой двор, свой вид из окна – а он, поверьте, был чудеснейший. Могучая, сильная река медленно текла внизу, иногда только, поддаваясь слабому дуновению осеннего ветерка, возмущенно бросала волны о гранитный берег, вверху – легкие, словно, пьяные облака тихонечко катились по сине-голубому куполу неба, рядом мост, а за ним – прекрасный широченный парк, из ровной полосы зеленых макушек его деревьев лишь изредка выглядывали остроконечные рапиры сосен, возле которых обычно по утру сгущался молочный туман. Архип Матвеевич не был романтиком, но свою квартиру обожал именно за ее романтизм. В дождливые вечера, бывает выглянет в окно, а там – сплошная темнота, разбитые фонари, тусклый машинный свет и косыми плетями рассекает воздух дождь. Сейчас дождя не было, да и фонари были целы, они своей бесконечной чередой огоньков начали занимать наступающую темноту. Настенные деревянные часы показывали ровно шесть, по факту была только половина, Архип Матвеевич нарочно всегда ставил часы вперед, так он пытался избежать постоянных опозданий, но у него ничего не выходило. Часы, однако, были далеко не единственной странной или правильно сказать непонятной обычному мещанину вещью в этой квартире. Зеркала. Всего их было пять и ни одно из них не давало верного изображения, каждое из них, показывало совершенно другого человека, не того, что стоял напротив. Все эти пять людей не были похожи и друг на дружку, что говорить, если двое из них были мужчины, а остальные – женщины, Архип Матвеевич имел со всеми свои, уже давно состоявшиеся отношения. С мужчинами ладил абсолютно, они его все полностью устраивали, женщины – напротив. И совершенно непонятно, у кого первого возникла неприязнь к другому, у него ли к ним или наоборот, да только никак те два отражения не мирились с хозяином квартиры, то язык покажут, то отвернутся, а то и вообще оставят раму в одиночестве. Невоспитанные, да