В рассвет перед днем Смерти…. Константин Игнатов

да поношенные черные туфли (новые она категорически не носила, часто расхаживала их в одиночестве).

      Архип Матвеевич глупо смотрел на нее снизу, она ему определенно нравилась. Он любил женщин красивых – они его нет. Он быстро встал, отряхнулся, после, слегка ссутулился. Вся глыба этой женщины давила на него сейчас, у нее был страшный взгляд, в упор и самый прицельный. Он хотел сказать что-то более внятное, но получилось только застенчивое: «Простите». И хотя пятно не было заметным, оно хорошо подпортило ткань, та съёжилась, покрылась волнистыми складками и слегка затвердела.

      – Вы ужасно неаккуратный человек, чем, безусловно, обидели меня! Я возмущена, так и знайте! Мое любимое платье!

      Женщина достала из сумочки длинную сигару и, быстро выхватив зажигалку, пустила большой клубок едкого дыма.

      – Уже неделю не курила, все бросить хочу, да вот такие, как вы, и не дают! – Женщина посмотрела еще раз на Архипа Матвеевича и слегка прицокнув языком, мягко произнесла, – Маргарита!

      Потом она еще взглядом быстро окинула Архипа Матвеевича и, поняв его смущенность, протянула ему вторую сигарету с надписью на французском «amour et mort»: «Да вы угощайтесь, мне не жалко!»

      Архип Матвеевич принял подарок, только вот курить он не умел, что угодно – пыхтеть, жевать, мять, тем более сигареты были дорогими, иностранными и удивительно тонкими, как ему показалось, засунув меж зубов одну, он быстро понял по взгляду собеседницы, что допустил этическую ошибку. Она отвернулась. Утонченная, хрупкая, всем своим существом перечившая окружающей действительности, некий внутренний протест, имеющий воплощенный вид и границы, одно ее присутствие рядом привносило смысл в пространственные формы, ей были глубоко противны люди их массовостью, хотя в отдельности – она уважала каждого.

      – Товарищ Маргарита, – раздался голос из-за ее спины, – Простите, я не знаю вашего отчества, чтобы к вам обращаться…

      – Да какой я вам товарищ, с чего это вы меня в товарищи себе записали? Называйте как хотите, только без этих ваших… побратимств.

      Архип Матвеевич похлопал глазами, такой дерзости он давно не слышал.

      – Ну не может, понимаете, не может, взрослый замужний мужчина обращаться к даме по имени! Это, боже упаси, вульгарно!

      – Да что вы врете? – с заметным раздражением кинула она. – Жена ваша умерла и ныне вы холост.

      С этими словами она направилась к занятому Архипом Матвеевичем столику и, пустив последнее облачко дыма, села возле окна.

      – Откуда вы знаете? – спросил подоспевший Архип Матвеевич.

      – Я много, что знаю, как например, что свидитесь вы с Анной совсем скоро, и недели ждать не придется… А у вас дома подоконник шаткий.

      Архип Матвеевич похлопал глазами.

      – Простите, я не совсем понимаю, о чем вы? – он спросил и сделал лицо крайне настороженное.

      – Поймите, знания