Такая вот жизнь, братец – 5. Записки шестидесятника. Валериан П.

с подозрением на мои загулы. Они были недовольны тем, что я так грубо порвал с Зинаидой, на которую они так рассчитывали. … И вот, в какой-то особо тягостный момент жалости к себе, я подумал о своей давней подруге Лене М. (см. мою книгу с тем же названием «Такая, вот, Жизнь, Братец – 2»), которая уже несколько лет проживала в США. «Как она там устроилась? Да и жива ли»? У меня был её адрес, и я послал ей открытку с моим новым питерским адресом без всякой надежды на ответ. И о чудо! Вскоре на мой адрес приходит пухлый продолговатый конверт с внушительной печатью «Brooklyn NY, USA» посередине, кучей красивых марок и забавной наклейкой, изображавшей диснеевскую куколку с букетиком фиалок и надписью «Thinking of You». Помню, при этом у меня в голове мелькнула гадкая мысль: «Вот, видишь, она своего добилась. Не то, что ты».

      Лена на острове Вьекос

      И вот я уже читаю её послание. Пишет, что «Слава Богу, жива и вполне здорова, хотя и меня тут малость судьба тряхнула… В 1985 году, в январе, мне сделали операцию по удалению левой части груди. Не падайте в обморок, господа, меня не так легко уничтожить! Подкрался рачок, подлец, но мы его вовремя изъяли. Да и случай был весьма удачен, он пошёл „на улицу“, т. е. в сосок, а не вовнутрь. Все, начиная с моего любимого хирурга, говорят: „You are lucky“, ха! На это я всегда отвечаю, что я счастливая, но неудачлива. …Подробно писать неохота, т.к. операция была почти три года назад, а за ней и химиотерапия в течение целого года. И все уже давно кончилось и забыто».

      Вот, и пойми тут, в чём её удача! Сразу почему-то в голову полезли дурацкие мысли: «А что было бы, если бы ты с ней уехал? Наверно, пришлось бы не сладко»!

      Дальше – больше, и всё о себе, любимой: «Как всегда, я – худая, 47 кг., и кусок искусственной груди, что я вынуждена носить, в общем, не обременяет. Есть некоторое неудобство летом, когда здесь чистая душегубка и хотелось бы чувствовать себя несколько свободнее, но к этому я привыкла». …Да, в этом слове, «кусок» вся моя Лена: никаких тебе соплей, вздохов и самоедства. «…Итак, делаю йогу, вот уже два с половиной года, сидела несколько раз на сыроядении, что в корне изменило мой рацион, хотя я никогда не была обжорой. Но теперь даже такие вещи, как сахар, хлеб и картошка, на которых мы выросли, начисто забыты. Конечно, здесь крайне легко „держать“ (вот оно, влияние чужого языка) любые диеты, и устраивать голодные дни, т.к. круглый год есть абсолютно всё. Слушай, на эту тему тебе много говорить не надо: ведь ты был первым, кто сообщил мне о голоде и диетах. … Кроме того, делаю много всяких медитаций, ну и т.д.».

      Реверанс в мою сторону был, конечно, приятен, но это, всё-таки, преувеличение. Сам я, увы, полученными знаниями не воспользовался. В то, приснопамятное, время, я тоже делал асаны для укрепления здоровья, но не мог добиться главного: воздержания и нравственного подхода к жизни. Поэтому, медитации мне мало в чём помогали: я не знал, куда девать силы, которые они мне давали!

      Ну,