Ржавые листья. Виктор Некрас

бугорок змеиной кожи, похожий на голову, а на ней светилось что-то вроде глаз. – Они повернутся в ту сторону, где будет меч. Наденешь на шею… – щекотать будет с той стороны, где меч. Будет меч рядом – змейка засвистит.

      – Громко?

      – Чего?

      – Громко засвистит, говорю? – переспросил Некрас. – А ежели я как раз в засаде сидеть буду?

      – Негромко, – отверг Прозор. Помолчал и добавил. – Отправляйся сегодня же. Ныне иди отоспись… да, вот что – чтоб я тебя до возвращения близ Зоряны не видел.

      Волчар в ответ только оскалился, спрятал науз за пояс и выскользнул за дверь.

      Прозор сидел, полуприкрыв глаза и откинясь затылком к стене, когда дверь вновь скрипнула. Чародей открыл правый глаз.

      Зоряна.

      Дочь остановилась посреди горницы, огляделась и принюхалась. Нюх у неё отменный, да что там отменный – великолепный, – подумал чародей без ложной скромности, – всё ж таки, как-никак, дочь.

      – Опять? – тихо, но грозно спросила девушка. Чародей закрыл правый глаз обратно. Не помогло.

      – Ты, совсем себя в колоду загнать хочешь? – голос Зоряны просто свистел от негодования. – Чародейство твоё…

      Она смолкла, – слов не было.

      Чародей вновь открыл глаза, на сей раз оба.

      – Чего у тебя до Некраса нужда была? – Зоряна перешла на зловещий шёпот. – Ну?

      – Не твоего ума дело, – процедил Прозор мало не с ненавистью. – Был нужда, стало быть, была.

      – Так, да? – девушка аж задохнулась. – А ежели я сей же час к нему пойду, и он сам мне всё скажет?

      На скулах у чародея вспухли желваки.

      – Ну-ну, – процедил он. – Попробуй. Можешь тогда вообще более никогда его не увидеть.

      – Так, да? – опять возмутилась Зоряна. На сей раз, казалось, он достал её взаболь, – гнев так и пылал у неё в глазах. Прозор мало чего в жизни боялся, но тут ему даже стало не по себе. – Тогда… тогда я вовсе с ним убегу, понял?!

      И выскочила на двор, грохнув дверью.

      ГЛАВА ТРЕТЬЯ

      ЗМЕЯ В ТРАВЕ

      1

      Волчар вошёл в ворота терема, и остолбенел, остановился, держась за верею.

      Слуги сновали по двору туда-сюда – ни дать, ни взять, на пожаре. Где-то в глубине терема что-то орал отец, на крыльце чуть испуганно моргали глазами двое отцовых воев, в конюшне встревоженно-визгливо ржали кони, скакали по двору несколько окольчуженных воев.

      – Чего это? – спросил Некрас у воротника, который тоже недоумённо лупал глазами, стойно сычу. Тот только пожал плечами. Волчар махнул рукой и взбежал по ступеням крыльца. У воев он ничего уже спрашивать не стал, а нырнул во сени.

      Первое, что он увидел – встревоженный испуганные глаза Горлинки. Она тоже ничего не понимала. А вот он, Волчар, уже кое-что начал понимать. Неужто отец решился отъехать от Владимира? И куда – в Белую Вежу? в Тьмуторокань? Больше-то некуда. Да и не с чего вроде.

      Потом