Ржавые листья. Виктор Некрас

доносились откуда-то спереди. Я вслушался.

      – Пришли! Пришли!

      Лес и впрямь расступался, открывая простор. Телеги вышли на окраину леса и заморённые кони остановились, устало поводя впалыми боками. Отселенцы расходились в стороны, уступая мне дорогу.

      Степной простор бросился в глаза бескрайней ширью, горьковатым горячим воздухом, терпким запахом полыни и влажным ветром, тянущим от реки.

      – Дон? – нерешительно спросил кто-то за спиной.

      – Наверное, – ответил ещё кто-то.

      Я перевёл прерывистое дыхание и сказал:

      – Здесь, – сглотнул и добавил. – Теперь наш дом будет здесь.

      Я был – вольный вой Козарии Владей Волчьи Уши.

      Всадник вынырнул из-за купавы внезапно, – я даже не успел даже подняться с колен от свежеподстреленной кабаньей туши. Глянул из-под руки. Белый бурнус, голова перетянута цветным шнурком. Тонкое копьё, круглый щит, длинный прямой меч. Агарянин! Неужто рать Мервана Беспощадного уже и до Дона добралась?!

      Мысли эти метнулись стремительным лесным пожаром, а руки уже сами рвали лук из налучья и накладывали стрелу на тетиву. Жизнь на степной меже приучила действовать быстро.

      Не ждавший отпора всадник успел-таки вздёрнуть коня на дыбы, и стрела ушла в конскую грудь. Я отбросил лук и прыгнул с ножом – добить.

      Поздно – агарянин ужом выскользнул из-под конской туши и обнажил меч. Пусть так – мне уже доводилось ходить на меч с ножом. Качнувшись влево, я обманул степняка, сам прыгнув в другую сторону. Меч промахнулся, а вот мой нож – семь вершков острой стали – гадюкой метнулся в лицо арабу. Будь восточный вой в шеломе, тут бы и конец самонадеянному охотнику, но нож угодил прямо в переносье…

      Я был – вой князя Аскольда, Сережень Волчий Дух.

      Ветер упруго гудел в парусах, и нос лодьи с шумом врезался в попутные волны. Над окоёмом медленно всплывали зубчатые каменные стены, окрашенные рассветным солнцем в розовый цвет.

      Царьград!

      Бросилась в глаза жёлтая песчаная полоса берега. Первая лодья с разгона выскочила на песок носом, и князь Аскольд прыгнул с носа лодьи, упав по колено в воду. Выпрямился и вскинул над головой меч:

      – Даёшь!..

      Я был – вой великого князя Вольга Вещего, витязь Добрыня Сизый Волк.

      В гридне было душно. Князь подошёл к окну, толчком руки подняв раму. Со двора хлынул холодный и сырой речной воздух.

      Я невольно качнул головой. Что-то с князем неладно. С утра сам не свой, вот и сейчас даже за столом с дружиной не сидит, только озирается да морщится.

      Князь вдруг шатнулся, схватился за раму окна. Она захлопнулась, ноги князя подкосились, и, лишённый опоры, он рухнул на пол. В уголке рта была видна пена.

      Мы разом сорвались с места. Я оказался около князя первым, приподнял его голову с пола. Вольг что-то старался сказать, отплёвываясь, наконец, смог прохрипеть:

      – Змея… змея…

      И умер.

      Я был – вой великого князя Игоря, витязь Жар Волколак.

      Ядовито-синее