Не ты. Юлия Резник

много… – прохрипел он и, нахмурив брови, еще раз напомнил. – Первым делом подготовь пакет документов для банка.

      Он продолжал упрямиться еще около часа. Ходил по своему кабинету, куда-то звонил, отдавал распоряжения, все так же отчаянно кашляя, но потом здравый смысл в нем возобладал.

      – Я поработаю дома. Будь на связи, если мне что-то понадобится.

      Маша послушно кивнула. Проводила шефа тоскливым взглядом и вернулась к своим таблицам. Даже больной, он заставлял ее сердце биться сильнее.

      Глава 2

      Дмитрий Самохин болел довольно редко. А к врачам и вовсе не обращался со времен армейки. Как выписали после прооперированного в санчасти аппендицита – так и все. Пару раз проходил медосмотры, посещал стоматолога, но это все в плановом порядке. А чтобы вот так, по болезни… Да, ну! Некогда ему было болеть. Работы по горло! И вот теперь, в самый, казалось бы, неподходящий момент скосило. На улице адское пекло, а у него – температура под сорок, и горло обложило так, что сглотнуть нет сил. Дурдом!

      С трудом доехал до дома, стащил обувку и, швырнув прихваченные из офиса документы на стол, прошел в кухню. Конечно же, таблеток в его доме отродясь не водилось. Наверное, нужно было что-то купить по дороге, но не додумался. Сделав чай, в надежде, что тот поможет саднящему горлу, Дмитрий мужественно открыл лэптоп. О том, что забыл на столе в офисе смету на строительство нового терминала, вспомнил уже по факту. И что прикажете делать? А потом вдруг осенило. Номера Маши он знать не знал, а вот в офис можно было попробовать дозвониться.

      – Приемная…

      – Маша… Это Самохин. Я там смету на столе оставил… Кхе-кхе… Думал, в почте найду, так нету. Ты мне не можешь закинуть? Домой. Я расходы на такси компенсирую.

      От стольких слов, произнесенных кряду, горло болело так, будто в него раскаленный штырь сунули. Предметы перед глазами расплывались, и в какой-то момент Самохин подумал, что оставаться дома одному небезопасно. Между тем, на там конце провода пауза совершенно неприлично затягивалась.

      – Домой? Прямо сейчас?

      – Нет, послезавтра! – вспылил Дмитрий Николаевич, – конечно, сейчас! Так, что?

      – Ну… ладно. Хорошо. Я подъеду. Скажите только номер квартиры.

      – Семьдесят восьмая, третий этаж.

      Странная эта Мурушкина. Космическая какая-то. Он на нее сразу внимание обратил, хотя, признаться, смотреть там особо было и не на что. Вечно в тряпки какие-то стрёмные вырядится, то джинсы, которые мешком висят, то свитеры размера оверсайз. Нет, Самохин не заглядывался на подчиненных и херассментом не промышлял, напротив, считал, что шашни на работе ни к чему хорошему не приводят, но это другое. А вот слепым он не был. Тут, хочешь не хочешь, внимание обратишь, кто и как на работу приходит. Салаватина из бухгалтерии – что тебе на дискотеку. Сельскую и не слишком гламурную. О таком понятии, как дресс-код, она, казалось, вообще не слышала, как и Галочка – оператор колл-центра. И Сивушкина, и Манучарова. Гнать бы их поганой метлой за нарушение корпоративной этики. Да только эти