Петрушка на балу. Валерий Вайнин

не значит, что ты не танцуешь. Надоело напоминать.

      Алина растерянно смотрела на отца. А парень упрямо тряхнул «хвостом» на затылке.

      – Сергей Петрович, что мы делаем не так?

      – Нет пластики? – предположила девушка.

      Макаров вздохнул.

      – Ни пластики, ни характеров. Петрушка, отбирая пульт у невесты, трогательно деликатен. Он опасается ее обидеть, нечаянно сделать больно. Представь его движения, Леша. – Балетмейстер прошелся по залу. – Юлия же, напротив, ведет себя, точно капризный ребенок, у которого отнимают игрушку.

      – Я так и делаю, – ввернула Алина.

      Макаров покачал головой.

      – Ты похожа на воришку, цапнувшего с прилавка банан. – Когда стих смех, Сергей подытожил: – Зачем столько мусолить эту незначительную, вроде, сцену? Затем, что в спектакле ничего незначительного не бывает. К тому же, с этой сценки начинается действие и задается тон всему шоу.

      – Великий педагог, – не удержался Миша Ласкин. – Помесь Фокина с Голейзовским.

      Макаров и ухом не повел.

      – Врубайтесь в образ, – сказал он Алине и Леше. – Поехали.

      На сей раз получилось лучше. Движения сидящих на стуле действительно обрели пластику и, главное, наполнились смыслом. Борьба за обладание телевизионным пультом походила теперь на игру, в которой худо-бедно обозначились характеры. Огрехов было еще полно, однако никто из коллег уже не хихикал.

      Тут послышалось постороннее покашливание. С папкой под мышкой в дверях зала стоял капитан Хомяков.

      – Почему без музыки? – осведомился он смущенно.

      – Простите, если можете.

      Раздражения в голосе балетмейстер явно не прозвучало, но капитан ОВД оказался чутким.

      – Я здесь по службе, – произнес он с вызовом. – Не то, ей-богу, нашел бы, чем заняться.

      Труппа смотрела на худрука.

      Худрук взирал на милиционера.

      – И что теперь? Вы намерены срывать репетиции?

      Хомяков расправил сутулые плечи.

      – Без нужды не намерен. Сергей Петрович, не я все это закрутил.

      Макаров признал в душе его правоту.

      – Ладно. Что я должен?

      – Выйдем на две минуты, – потребовал капитан, скрываясь за дверью.

      Ольга расправила на шее бант.

      – Может, я?

      – Непременно, – обронил Макаров у входа. – Ты мой кролик в шляпе.

      Хомяков тем временем, устроясь в одном из кресел, раскрыл папку.

      – Присаживайтесь, – пригласил он.

      Макаров качнул головой.

      – Вы обещали на две минуты.

      – Как хотите. – Капитан достал из папки полиэтиленовый пакет с лоскутом обгоревшей материи. – Гляньте-ка: здесь инициалы «С. М.». Ваш платок?

      Сергей протянул руку.

      – Позвольте…

      Хомяков, пристально за ним наблюдавший, переместил пакет подальше.

      – Не трогайте. Просто посмотрите.

      – Где вы его нашли? Ах да… на месте пожара, очевидно?

      – В нем была пакля, смоченная бензином.

      Макаров