Лот праведный. Лабиринт. Рамиз Миртаги оглы Асланов

что ты говоришь, то какой тут может быть совет? Делай, что тебе приказано – и да хранят тебя твои боги!

      И с этими словами горшечник вышел, смутив всех своим решительным уходом, похожим на бегство.

      – Так что ты собираешься делать? – снова спросил Звулун, нарушив наступившее молчание.

      – Ты ведь слышал, что сказал мисирец? Не искал я этого места. Но раз уж так вышло, не в моей воле что-либо изменить. Придется служить.

      – И кого думаешь взять с собой на службу принцессе?

      – Тебя вот и хотел взять. И Ханоха, если согласится. Кого же мне брать, как не проверенных друзей и лучших вояк? Пойдешь со мной, Ханох?

      – Почему бы и не пойти? – усмехнулся Ханох. – Надоела мне эта кузня. Лучше уж в сторожа.

      – А ты – пойдешь? – спросил Лот у Звулуна.

      – Пойду, коль зовешь. Разве ж я тебя брошу? Только вот насчет бороды – нельзя ли ее не брить? – улыбнулся смущенно Звулун. – Вон ведь, Нанэх, ходит с бородой.

      – То – Нанэх. Он у князя служит. И в Городе они только гости почетные. А мы будем служить Великому Дому. Есть разница! Да ты не расстраивайся, Звулун. Я сам себя неловко чувствовал без бороды поначалу. А потом как бы и забыл про нее. Даже лучше без бороды в такую жару. А завтра пойдем вместе по лавкам – выбирать вам достойную одежду солдатскую. И оружие самое лучшее.

      – Да кто вам продаст оружие? Оружие в Мисре не каждому продают. А нам, чужеземцам, так вообще не продадут, – вмешался один из кузнецов.

      – Продадут! – уверенно сказал Лот. – Вот у меня что есть для продавцов, кроме золота!

      И Лот достал из-за пояса небольшую вещицу цилиндрической формы.

      – Что это? – спросил, придвинувшись, Ханох.

      – Это печать. Мне ее дали, чтобы я мог по ней вернуться в Город. Думаю я, что и оружейников на рынке эта печать сделает сговорчивей.

      И о многом еще говорили в тот день друзья, пока, уже в сумерках, не вошел в кузню незнакомый человек, похожий видом на скромного служителя храма. Вошел и спросил Лота. А когда Лот назвался, сказал, что послан он горшечником из лавки напротив. И что есть у этого горшечника дело важное к Лоту, почему и просит он Лота пожаловать в лавку. Одного. И хотя приход незнакомца и странное это приглашение смутили Лота, но не нашел он повода отказаться идти к Хенуму – и пошел он за незнакомцем. А когда они подошли к дверям лавки, незнакомец остался на Дороге, пригласив молчаливым жестом Лота войти. Войдя, он сразу увидел Нанэха, сидящего по-хозяйски за столом. А испуганный Хенум стоял у гончарного круга, не смея взглянуть в лицо Лоту.

      – Ну, здравствуй! – приветствовал его Нанэх, улыбаясь как дорогому другу. – Вижу, не ожидал ты меня здесь найти?

      – Я всегда рад тебя видеть, – сдержанно ответил Лот.

      – Вот и славно! – продолжал улыбаться Нанэх, и обратился к горшечнику: – Почтенный Хенум, мне неловко тебя просить. Ты – хозяин, а мы у тебя в гостях. Но не мог бы ты оставить нас ненадолго для доверительной беседы? Я буду тебе премного благодарен