Костер в ночи. Мой брат Майкл. Башня из слоновой кости (сборник). Мэри Стюарт

олова и тусклое, так как на него падала тень гор. Вдали слева у подножия Блейвена блеск воды отливал медью небес.

      Запоздавший тетерев крикнул: «Вернись!» – и замолк. Чайка на берегу расправила крылья и сложила их. Море, казалось, замерло. Вид был довольно диким и безотрадным; ни звука, лишь птичий зов да стенания овец; ни движения, лишь дрожь крыла чайки да широкие шаги запоздавшего постояльца, торопливо идущего по траве.

      Потом его шаги раздались на гравийной дорожке. Скрип ботинок нарушил тишину. Рядом с ним вспорхнула бекасиха с гнезда и, словно молния, полетела зигзагами в горную долину. Лишь дважды вдали, на фоне грозной выси Блейвена, блеснули серебряным отливом ее крылья, потом я потеряла ее из виду.

      – Блейвен, – задумчиво сказала я. – Интересно…

      За моей спиной Марша произнесла резким, прерывистым голосом:

      – Больше ни слова об этом, прошу вас. Вы не против?

      Я удивленно обернулась.

      Она допивала свой третий джин и довольно странно глядела на меня поверх бокала. Смутившись и слегка расстроившись, как всегда при проявлении грубости, я пристально посмотрела на нее. Я понимала, что, переведя разговор на Джанетту и ее деяния, поступила достаточно своевольно, но мне не хотелось говорить о Николасе. К тому же Марша вроде бы проявила интерес. Если бы ей было скучно… но, судя по ее виду, она не скучала, совсем наоборот.

      Она виновато улыбнулась:

      – Ничего не могу с собой поделать. Но давайте не будем. Пожалуйста.

      – Как пожелаете, – ответила я сухо. – Извините.

      Я снова повернулась к окну. Моим глазам предстала огромная и грозная гора. И тут меня вдруг озарило. Блейвен! Это мое упоминание о Блейвене, а вовсе не Джанетта вынудило Маршу укрыться в стакан с джином, как улитку в раковину. Родерик Грант, и Мурдо, и вот теперь Марша Малинг… или у меня разыгралось воображение? Я уставилась в сгущающиеся сумерки, в которых запоздавший гость как раз проходил последние двадцать ярдов до входной двери. Мой взгляд сосредоточился на нем. Я замерла, потом снова посмотрела на него…

      – О господи! – воскликнула я и отпрянула от окна, как камень, пущенный из пращи.

      Остановившись на коврике у камина прямо напротив вытаращившей глаза Марши, я сделала глубокий-глубокий вдох и повторила:

      – О господи!

      – Что случилось? Это потому что я…

      – Вы тут совершенно ни при чем, – устало произнесла я. – Это все человек, который только что подошел к входной двери.

      – Человек? – в замешательстве повторила Марша.

      – Да. Полагаю, это и есть ваш безымянный, темный, роковой писатель… вот только для меня он совсем не безымянный. Его зовут Николас Друри.

      Она раскрыла рот:

      – Не может быть! Неужели…

      Я кивнула:

      – Именно. Мой муж.

      – По… подонок?

      Я грустно улыбнулась:

      – Совершенно верно. Как вы и сказали. Отпуск обещает быть весьма забавным, – добавила я совершенно неубедительно.

      Глава