Свод небес. Наталья Струтинская

я не знаю, – пожала она плечами, с сожалением посмотрев на Зимина.

      Марк глубоко вздохнул. В его взгляде появилось искреннее разочарование.

      – Очень жаль, – сказал он, встречая взгляд Марфы.

      Марфа, стоявшая спиной к Марку, почувствовала этот его ответ самой своею кожей – дыхание Зимина касалось ее шеи и щеки, а взгляд, который она встретила, обернувшись, проник в самые глубины ее существа. И вновь взгляд этот откликнулся в ее душе потаенным страхом, будто было в нем что-то, чего она подсознательно опасалась, но чему никак не могла дать точного определения.

      Марфа поспешно выключила ноутбук и захлопнула крышку. Убрав альбом обратно на полку, Марфа выключила светильник, и в кабинете вдруг стало еще темнее, чем было, когда они только пришли в него.

      Марфа и Зимин спустились обратно в гостиную. Настенные часы показывали без четверти семь. Марфа предложила Зимину выпить еще чаю, но Марк отказался. Выражение лица его, спокойное, обходительное, любезное, нисколько не изменилось по возвращении в гостиную, но Марфе почему-то казалось, что что-то все же изменилось в этом выражении – что-то, что едва уловимо и заметно только тому, кто внимательно изучил все малейшие изменения выражений знакомого лица, – будто в кабинете произошло что-то значительное для них обоих, что-то, о чем не следует никому говорить.

      Скоро приехал Филипп, и Марфа оставила их, поднявшись к себе в спальню. Сквозь приоткрытую дверь Марфа слышала приглушенные голоса, доносившиеся с первого этажа, но не могла разобрать слов. Спустя час все стихло – Зимин ушел. Марфа торопливо поднялась с кресла, на котором сидела, и плотно закрыла дверь в свою комнату, чтобы у мужа при виде приоткрытой двери не возникло мысли зайти к ней, – Марфе не хотелось ни о чем говорить с ним. Она обдумывала этот зародивший в ее душе потаенный страх взгляд Зимина и прикосновение его дыхания, коснувшегося ее загорелой шеи и щеки…

      Марк приехал вечером следующего дня. Марфа не ожидала его приезда. Утром Катрич уехал в Петербург, и Марфа почему-то не предполагала, что Зимин может заехать к ней в отсутствие мужа. Но Зимин заехал, и Марфа была этому рада.

      Зимин сказался голодным, и Марфа вызвалась накормить его вкусным ужином, который приготовила приходившая в первой половине дня кухарка. Марфа открыла бутылку вина, на которую намекнул ей Зимин. Вино разгорячило ее тело, взгляд ее заблестел тем янтарным цветом, который делал необычайно привлекательным ее лицо, а ямочки на ее щеках стали темней и отчетливей.

      – Ты не хотела бы заняться чем-нибудь? – спросил Марфу за ужином Зимин. – Например, открыть свою школу английского языка. Я уверен, Филипп бы помог тебе в этом.

      – Во мне совершенно отсутствует карьеризм, – сказала Марфа, при этом широко улыбнувшись. – К тому же мне достаточно того, что я и так занимаюсь с детьми.

      – Мне кажется, ты недооцениваешь себя, – склонил голову Зимин, при этом ласково улыбнувшись.

      – А мне всегда казалось, что