Рядовой для Афганистана. Александр Елизарэ

я, год уже. У меня жена красивая, лабуска, эх, девка!

      – О, а вот с этого эпизода поподробнее, – крикнул кто-то из офицеров. – Расскажи, лейтенант, какая у тебя жинка. Груди какого размера, глаза голубые или карие?

      – Обойдетесь, вот ведь прохвосты, жинку им мою распиши! Вот вам! – лейтенант показал всем увесистую фигу.

      – Без обиды, брат, говорят, там, «за речкой»¹⁷, наши воюют, ползают как черви в грязи и собственной крови! Не до соревнований! Тебе еще не поздно, в Фергане можешь пересесть в другой самолет, член сборной! И к жинке домой, в мягкую постель, – засмеялись офицеры и поправили, как по команде, свои усы.

      – Я слышу, ты мне грубишь, летеха, может, поговорим по приземлению, а? Что скажешь? – крикнул обижено в хвост самолета спортсмен-парашютист.

      – Легко, брат, правда, я не сказал тебе, что я ведь тоже «член»! – закричал старлей из хвоста. – Член сборной прибалтийского округа по боксу и армейскому рукопашному бою! Так что смотри, стоит ли?

      – Черт с тобой, «член», я тоже могу в рукопашку! Эх, блин, говорила мне мамка: «Не ходи ты сына во солдаты». Вот засада, зачем же мы все туда летим? Мать вашу, мы ведь парашютисты, а не «соляра»? Не понимаю ни черта, – офицер затих и, наверное, заснул. На его вопросы никто не ответил.

      Самолет выровнялся и пошел по прямой. Я вдруг уснул и даже перестал слышать шум турбин.

      Через несколько часов мы приземлились на военном аэродроме туркестанского военного округа, в Ферганской долине. Наш самолет коснулся горячей бетонки, пронесся еще метров триста и замер. Открыли заднюю рамку. Мы стали выходить и осматриваться вокруг. Ну и печет, градусов сорок, не меньше. К нашему «Илу» подруливает «УАЗик» с полковником и двумя сержантами автоматчиками, все четверо, включая водителя, в десантных беретах и в выгоревшей добела амуниции. На горизонте в раскаленном мареве виднеются редкие южные деревца и белые домишки.

      К нам бежит старик с двумя малолетними детьми – мальчиком и девчушкой. За ним поспевают три пестрые, почти бесшерстные дворовые шавки. Собаки радостно лают и крутят весело хвостами. Дети шумно кричат и просят у нас наши сухпайки, особенно их интересует сгущенное молоко и говяжья тушенка.

      Солдаты стали дружно вытаскивать из своих мешков различные консервы и передавать детям и старику. Скоро благодарных рук уже не хватает, и старик с детьми радостно уходят.

      Отойдя от самолета метров – пятьдесят, старик вдруг обернулся и радостно прокричал.

      – Дэсантники! Спаси вас Аллах! Там, «за рэчкой»! Всевышний справедлив, каждый получит то, что заслю-жил!

      Гора консервов все растет, к ней бежит детвора с ближайшего поселка и весело растаскивает все маленькими ловкими ручонками. Мы вываливаем из своих мешков почти все банки и пачки с галетами. Пить, как хочется пить, все остальное нам больше не нужно.

      Многие парни блюют, отойдя от самолета метров на двадцать. Солдаты жадно опустошают содержимое своих фляжек с остатками литовской прохладной воды. Офицеры и прапорщики –

17

«За речкой» – прохождение службы в Афганистане.