Чертово яблоко. Валерий Александрович Замыслов

Суханов, конечно, прибеднялся, не таким уж сирым мужиком он выглядел, приторговывая в Ростове чесноком и луком, да и у приказчика Митрия Головкина был на хорошем счету, ибо тот через Епифана продавал краденый лес.

      В настоящий приезд Епифан был более приветливым, ибо явился Акинфий в своем добротном волонтерском мундире, с круглой отличительной медной бляхой на шапке, изображавшей Георгия Победоносца на коне, поражающего копьем злого Змия.

      Свой парадный мундир Акинфий одевал в исключительных случаях: после Белогостиц ему предстоял выезд в Ростов Великий, где он помышлял зайти в Приказную избу, дабы ему разрешили беспошлинный лов на озере Неро.

      А пока, поздоровавшись с Епифаном и его женой Пестимеей, Акинфий уединился с матерью в горнице, что не понравилось хозяину избы, но пришлось смолчать, ибо на Акинфия ныне не спустишь собаку: государев служилый человек, наделенный особой грамотой.

      Акинфий всмотрелся в лицо матери и покачал головой.

      – Вижу, не сладко тебе живется у сестры, матушка. В глазах – печаль, да и на лицо осунулась. Никак, худо тебе у Пестимеи.

      – Не говори так, сынок. Сестра у меня добрая, словом не обидит.

      – Знаю, матушка. Сердце у Пестимеи кроткое и бескорыстное, а вот Епифан человек прижимистый и черствый, да и на руку горяч. У Пестимеи опять синяки под глазами. За что он ее?

      – Да ни за что, сынок, – тяжело вздохнула Матрена.

      Акинфий, обняв мать, утешил:

      – Маленько потерпи, матушка. Вот приведу в порядок избу и к себе возьму. Славно заживем.

      Матрена скупо улыбнулась.

      – Невестку-то когда приведешь?

      Акинфий не помышлял разговаривать с матерью на эту тему, но та сама разговор начала.

      – Когда… Как Бог даст, матушка. Может, пригляну кого-нибудь.

      – А чего приглядывать, сынок? Есть у меня на примете хорошая девушка. В Ростове живет, на Подозерке.

      – Ну-ка, ну-ка, – заинтересованно глянул на мать Акинфий.

      – Раньше она в Сулости жила. Мать ее моей подругой была, опосля она замуж вышла. Мужик добрый попался, ласковый. Одно худо: пять девок Ульяна принесла. Мужики Оську на смех подняли. Ты бы, Оська, свою бабу к быку на случку свел, он бы ей вмиг богатыря заквасил. Оська лишь отшучивался: приспеет-де пора и сынам. Но так и не приспела. Барин наш задумал новые хоромы срубить, послал мужиков лес валить. Оську насмерть сосной придавило. Вот тут и вовсе Оськину жену беда захватила. И раньше-то жили впроголодь, а тут, без мужика, вконец захирели. Девчонок, – мал мала меньше, почитай, всех, кроме самой старшенькой Аринушки, Бог прибрал, но Аринушка выжила, а вот мать недуг свалил. Перед смертью молвила: «Ступай, Аринушка, в Ростов на Подозерку. Там троюродный брат отца, Силантий Фомичев, в Рыболовной слободке живет, на митрополита рыбу ловит, тем и кормится. Человек он добрый и жена его Неонила душевная. Будешь жить у них, как дочь родная, ибо Силантий с супругой одни остались: сыновья-то своими семьями живут… Как