Morbus Dei. Инферно. Бастиан Цах

ответа незнакомец снял шляпу. На голове его была выбрита тонзура. Взгляд его скользнул в сторону саней.

      – Вы вдвоем?

      Элизабет словно обожгло.

      – Дедушка!

      Она вскочила и бросилась к саням.

      – Стой!

      Иоганн кинулся было следом, но монах удержал его.

      – Не так быстро, сын мой. Ты еще не ответил на мой вопрос.

* * *

      С дрожью в коленях Элизабет склонилась над неподвижным телом дедушки. Волк вцепился ему в горло, но выпустил, когда погнался за ней и Иоганном. Девушка чувствовала, как все внутри сжимается от боли. Снова она опоздала, снова оставила его одного…

      Внезапно старик вытянул окровавленную руку и вцепился ей в горло. Ногти впились глубоко в кожу. Элизабет вскрикнула от боли и изумления.

      – Якоб! – прохрипел он, захлебываясь кровью. – Я тебя…

      Она попыталась вырваться из его хватки.

      – Дедушка, нет, это же я…

      Казалось, только теперь старик узнал внучку. Искаженные ненавистью черты смягчились.

      – Ты, дитя…

      В ту же секунду взгляд его остекленел, тело обмякло и застыло.

      Элизабет держалась за шею, и по щекам ее текли слезы. Послышались шаги. Подошел Иоганн и осторожно помог ей подняться. Девушка всхлипнула, приникла к нему, и он молча ее обнял.

      Сгустились сумерки. Монах дал знак своему спутнику, тот отошел к лесу и стал собирать хворост. Монах тем временем склонился над телом старика и закрыл ему глаза.

      – Упокой, Господи, душу его…

      Он положил мушкет на сани, раскрыл заплечный мешок, вынул небольшой пузырек, смочил пальцы в прозрачной жидкости и осенил старика крестным знаменем. Затем опустился на колени рядом с телом, и губы его зашевелились в беззвучной молитве.

      Элизабет успокоилась. Шея горела, но девушка не обращала внимания на боль. Сложив руки, она обратилась к монаху:

      – Спасибо, святой отец, за то, что проводили его.

      Монах взглянул на нее, и по лицу его скользнула улыбка.

      Его спутник вернулся с охапкой хвороста, разложил все под большим деревом на краю поля и стал разводить костер. И он проявил в этом деле большую сноровку: несколько мгновений, и по веткам уже плясали языки пламени. Мужчина зажег факел и подошел к саням.

      Монах между тем завершил молитву. Он хотел уже подняться, но что-то его насторожило, и он снова склонился над телом. Волк разорвал на старике часть одежды. Монах сдвинул в сторону плащ и часть рубашки, так что стала видна грудь покойного.

      Иоганн и Элизабет в ужасе смотрели на труп. По всей груди его тянулись, переплетаясь, черные сосуды.

      – Нет, – прошептала Элизабет и невольно тронула расцарапанную шею. – Господи, у него же…

      – Кто вы? – В голосе монаха звучал лед.

      Иоганн и Элизабет обернулись – монах направил на них мушкет.

      – Прошу вас, брат, – спокойно проговорил Лист. – Мы не враги вам.

      – Спрашиваю еще раз.

      – Неплохой у вас мушкет. Необычно для служителя Божьего, но я видел вещи и куда более странные. Правда, не припоминаю, чтобы вы заряжали его после выстрела…

      Монах на мгновение