Morbus Dei. Инферно. Бастиан Цах

могилу в замерзшей земле оказалось не под силу, а камни могли защитить тела от падальщиков. Наскоро сколоченные кресты, торчащие из камней, придавали курганам хоть какое-то подобие могил.

      Стояло еще раннее утро, но небо расчистилось, и было не так холодно, как в предыдущие дни. Со стороны гор дул непривычно теплый ветер, и Иоганн с беспокойством поглядывал на заснеженные склоны. Он знал, насколько коварны фёны[3] в этих горах. Они возникали в самый неожиданный момент, и тогда снег становился рыхлым, неустойчивым. Им следовало поторопиться, иначе невредимыми до ближайшей долины им не добраться.

      – Аминь… – Фон Фрайзинг не стал затягивать. Он повернулся к Иоганну и Элизабет. – Хотите сказать что-нибудь?

      Девушка кивнула.

      – Не волнуйтесь, я быстро. Я знаю, что нам нужно уходить… – Она прокашлялась, сделала вдох. – Спасибо тебе, дедушка, за то, что ты всю жизнь оберегал меня, насколько это было в твоих силах… – Голос у нее слегка задрожал. – Ты был мне настоящим отцом, и я молю Господа, чтобы ты обрел покой и дождался меня на небесах. Вместе с Витом.

      Она помедлила. Острая боль пронзила шею, и у нее словно сдавило горло.

      – И я знаю, что ты никогда не поступал по злому умыслу. Аминь.

      Иоганна удивили ее последние слова. Элизабет посмотрела на него, смахнула слезы.

      – У меня всё.

      Фон Фрайзинг еще раз осенил могилы крестным знаменем, и они двинулись в путь. У всех за спиной были заплечные мешки, куда сложили свертки с мясом убитого быка.

      Элизабет оглянулась напоследок. Каменные курганы одиноко выделялись на заснеженном поле. Она проглотила ком в горле, отвернулась и зашагала быстрее.

* * *

      – Кратко, но емко. Мне понравилось.

      Фон Фрайзинг шагал рядом с Элизабет. В руке у него был длинный, почти в его рост, посох. Мушкет свободно висел за плечом. Иоганн шел впереди, отыскивая дорогу. Базилиус, как всегда безмолвный, замыкал шествие.

      – Спасибо, святой отец. Я говорила от сердца.

      – Не сомневаюсь, – монах улыбнулся. Потом взглянул на Иоганна, шедшего в некотором отдалении, и посерьезнел. – Ты доверяешь этому человеку?

      – Как никому другому, – ответила Элизабет. – Он защищал меня, спас от верной смерти. Он горой стоял за всех нас. – Она сделала паузу. – Я люблю его больше жизни.

      – Любовь… – медленно произнес иезуит. – Любовь проходит, только любовь к Господу вечна.

      – Если б вы прочли, что писал Иоганн, то отбросили бы все сомнения, святой отец.

      На какое-то время повисло молчание, и слышен был только хруст снега под ногами.

      – Ты умеешь читать? – спросил фон Фрайзинг.

      Элизабет кивнула с гордостью.

      – Это он меня научил.

      Монах снова взглянул на Листа и вскинул брови.

      – Сколько же еще в нем скрытых талантов…

      Иоганн между тем остановился, и они вскоре нагнали его. Он с тревогой смотрел на склон впереди. Слева был крутой подъем к горному гребню, а справа склон сбегал в теснину, на дне которой змеился замерзший ручей.

      Теплый

3

Фён – сильный, порывистый, теплый и сухой местный ветер, дующий с гор в долину.