Odnoklassniki.ru. Неотправленные письма другу. Анатолий Зарецкий

родителей и ближайших родственников проверяли еще при подаче документов в училище. Второй вопрос был явно провокационным. Ни в одном из своих произведений я ничего не писал о личном отношении к власти.

      Я уже стал инженером, мне присвоили офицерское звание. Было ясно, что задача этих людей иная.

      Но надо было как-то отвечать на заданные вопросы.

      А что мне известно о происхождении родителей и вообще о моих предках? Как любой любознательный ребенок, я, конечно же, интересовался этим вопросом. Но если о предках по линии отца знал немало, получая информацию от тех, кто их помнил и мог что-либо связно рассказать, то все расспросы о предках по материнской линии не давали результатов. Меня это удивляло, потому что мама отличалась прекрасной памятью и исключительным здравомыслием. “У вас еврейская голова”, – часто говорили матери наши интеллигентные высокообразованные соседи-евреи, которые, конечно же, знали, что говорили. Да и мои тетушки – сестры мамы – мало, в чем ей уступали. Но обсуждение вопроса о предках матери почему-то долгое время было в нашей семье под запретом.

      И вот однажды, когда мне было лет четырнадцать, случайно обнаружил альбом фотографий, который никогда до того не видел. Это были старинные фотографии прекрасно одетых дам, господ и их детей. Но люди на фото были мне совершенно незнакомы. Мама, которую тут же стал расспрашивать, сначала смутилась, а потом показала, наконец, моих дедушку, бабушку и других родственников, о которых никогда ничего не слышал.

      – Мама, а кем был мой дедушка, если он так шикарно одевался еще до революции? – удивленно спросил ее.

      – Твой дедушка был помещиком, хотя и не очень крупным, – ответила мама к моему искреннему ужасу новоиспеченного комсомольца”.

      “В то же лето мы впервые посетили бывшие владения моих предков в Рязанской области. Деревня Моловка, которая принадлежала им когда-то вместе с крепостными крестьянами, резко отличалась от окрестных деревень. Все дома и постройки были не деревянными, как повсюду, а основательными – каменными. Во всех дворах прекрасные сады. Ничего подобного не видел в других деревнях того же района даже в наше время.

      Само поместье с большим садом при нем, которое помнила мама, не сохранилось. Остались лишь огромные погреба, а также фундаменты большого помещичьего дома и многочисленных построек, что, собственно, и составляло усадьбу, где когда-то обитали мои предки. А вокруг расстилались необъятные пахотные земли, заливные луга, рощи и перелески, и даже виднелся строевой лес, тоже издавна принадлежавший им.

      В деревне маму помнили, и что меня особенно удивило, к нам, даже к детям, люди относились с особым почтением. Это чувствовалось во всем.

      – Мама, люди так хорошо к нам относятся, а ведь дедушка их, наверное, угнетал? – спросил ее с удивлением.

      – Сказки все это. Если бы дедушка с бабушкой были плохими людьми, нас сейчас так не встречали, – ответила мама, которая не была здесь с того самого времени, когда их изгнали с этой земли, причем,