Планета Афон. «Достойно есть». Мигель Severo

который мы считали сильной и могучей державой, развалится как карточный домик. Но батюшка мне сказал, что на то воля Всевышнего за отступление от Православия.

      Когда пророчество святых отцов сбылось, моему счастью не было предела. Наконец я мог безболезненно похоронить партбилет с супостатом на обложке. Наконец люди могли без страха посещать храмы и молиться, исповедоваться, не боясь доносов в компетентные органы. И у меня возникла идея фикс любой ценой вырваться на Афон и увидеть тот чудотворный образ Богородицы, в котором Она явилась мне там, «за речкой». На войне.

      – И когда же тебе удалось впервые побывать на Афоне? – спросил гигант Х-в.

      – После того дня Преображения я вскоре опять отправился в Н-ский монастырь, чтобы взять благословение у отца Василия поехать на Афон. Но игумен мне сказал, что старец недавно блаженно отошёл ко Господу. Я навестил его свежую могилку, приложился к кресту и попросил благословения. Буквально через мгновение тучи над монастырём разверзлись, яркий луч солнца озарил фотографию на могиле, и старец будто улыбнулся мне. Я расценил это как знак Свыше и понял, что отец Василий таким образом благословляет меня на паломничество.

      В то время никаких паломнических служб даже в помине не существовало, и мне пришлось самому искать возможность попасть на Святую Гору. Какими-то неведомыми путями я вышел на Афонское подворье в Москве, которое, оказывается, существует с 1979 года. Через него я кое-как выхлопотал диамантирион, святые отцы помогли мне приобрести билеты, и благодаря этому сумел попасть на Святую Гору, в русский Пантелеимонов монастырь.

      И, когда стоял на службе в соборе, начал читать молитву «Достойно есть…» Прочитал до конца, поворачиваю голову и вижу тот самый чудотворный образ Богородицы, который явился мне там, в Афганистане. Мне сразу захотелось упасть перед ним на колени. Я подошёл к иконе, приложился к ней, и меня даже слеза прошибла. Вспомнил Санька и всех моих погибших друзей. Понял, что живу сейчас не просто «за того парня», но и за всех, не вернувшихся с той недавней и уже далёкой войны, и даже тех, кто до сих пор томится в плену у моджахедов.

      Трудно высказать, что я тогда почувствовал. Будто блудный сын возвратился в отчий дом и вновь увидел свою мать. Я долго стоял возле этой иконы. Потом ко мне подошёл какой-то монах, ласково посмотрел мне в глаза, будто прочитал в них всю мою судьбу, а потом повёл меня в свою келью и подарил маленькую ламинированную иконку «Игумения Горы Афонской».

      – А сейчас ты второй раз приехал на Афон или после этого бывал здесь?

      – Нет, конечно! – Виктор даже слегка усмехнулся такому, как ему показалось, глупому вопросу. – Одно время я чуть ли не каждый год приезжал на Святую Гору, на вершину поднимался несколько раз, встречался со старцами, даже на послушании оставался.

      – А сейчас надолго приехал? – Вольдемару не терпелось найти попутчиков на подъём.

      – Как Господь управит. У меня открытая шенгенская виза на три года, поэтому могу