Время собирать камни. Юрий Теплов

надзирал за порядком лысоватый капитан с медалями на кителе, начальник клуба. В будке с радиолой сидел главный училищный комсомолец весельчак и балагур капитан Вьюнов. Ему я, как обычно, отдал свою пластинку, чтобы пару раз он прокрутил ее. В ожидании музыки мы стояли втроем, Даня с Ольгой и я. Серега о чем-то беседовал с начальником клуба. Наконец, из динамика послышалось легкое постукивание, и хорошо поставленный баритон Вьюнова произнес:

      – Танго «Не уходи». Приглашают дамы.

      Не успели мы с Данькой очухаться, как Ольга сорвалась с места и помчалась к Сереге. Склонилась перед ним, словно балерина. По залу плыла наша с Диной музыка. Петр Лещенко умолял неизвестную даму не уходить, а от Даньки Бикбаева уходила Ольга. Она жалась к Сергею, как кошка, и не отпустила его и после танго.

      По первости Даня глядел на них скорее удивленно, чем обиженно. Потом рванул из клуба, и я нашел его на стадионе. Видеть Сергея он не хотел. Я предложил:

      – Давай вызовем его и набьем морду.

      Морду каждый из нас вполне мог ему набить. Мы же занимались боксом. Тренер даже собирался включить нас в сборную команду училища.

      – Грудинин не виноват. Она сама, – ответил Данька…

      Сергей появился в казарме перед самой поверкой и сам подошел к нам:

      – Я сволочь, да?

      Он всегда умел найти слова, после которых мужские разборки исключались.

      – Данил! Хочешь, я не стану с ней встречаться?.. Но и тебе не обломится, понимаешь! Она уже на мне зациклилась… Чего молчишь?

      – Чего там, любитесь, – буркнул Даня.

      – А у нас на лугах клевером пахнет, – сказал он однажды.

      Мы топтали в тот день полынный косогор, катали руками свою 57-миллиметровую пушку и падали на траву в короткие перерывы.

      – А у нас хариус в реке водится, – сказал он в другой раз, когда мы переходили вброд разлившуюся после ливня Узу.

      И я отлично представлял бурзянскую деревушку, прилепившуюся к крутому берегу реки Белой, где Даниял прожил свои девятнадцать лет.

      В увольнение он продолжал записываться. Уходил в город, прихватив спортивный костюм, и отправлялся на товарную станцию. Нанимался в грузчики, чтобы расплатиться с долгами.

      Ольгу он больше не упоминал…

      Осень, прозрачное утро…

      В первый курсантский отпуск нас отправили в сентябре. В тот год он выдался теплым и солнечным.

      Все дни я проводил с Диной. Маманя обиженно вздыхала и укоряла меня:

      – Не по себе сук рубишь.

      – Мы любим друг друга, – возражал я.

      – Любовь проходит. Остается быт. Тебе по гарнизонам мотаться, а она привыкла к комфорту.

      – Отвыкнет, мамуля…

      Нам с Диной повезло не только с погодой. Занятия в институте у нее начинались с октября, когда студенческие отряды вернутся со своих полей и строек. Так что на время моего отпуска она была свободна.

      Встречал я Дину обычно в скверике на улице Ленина. Она сама