Большие воды. Мадлен Л`Энгл

он такой? – сердито спросил Сим.

      Патриарх, обгладывавший баранью кость, покосился на незваного гостя.

      – Еще одна разновидность великанов, – с отвращением проговорил он.

      – Кто бы он ни был, ему нужен воздух, – сказала Оливема. – Не толпитесь вокруг него. Видите – у него солнечная лихорадка. Ну и ужасно же он выглядит!

      Элишива, жена Сима, внимательно вгляделась:

      – Если это и великан, то очень молодой.

      Иалит кое-как удалось протолкаться между Матредой и Оливемой, чтобы хоть что-то рассмотреть, и она невольно взвизгнула:

      – Это мой молодой великан!

      – Что такое, дочь? – спросила Матреда. – Ты его уже где-то видела?

      – У дедушки в шатре, когда я относила ему светильник.

      Патриарх нахмурился:

      – Если мой отец, Ламех, не пожелал держать великана у себя в шатре, почему это должен делать я?

      – Папа, ну пожалуйста! – взмолилась Иалит.

      – Ты вправду уже видела его? – спросила Оливема.

      – Когда я относила дедушке Ламеху светильник, – повторила Иалит, – у него в шатре был этот молодой обгоревший великан. – Она посмотрела на охваченного лихорадкой юношу. – Хотя я не уверена… А где Иафет?

      И тут, откинув полог шатра, вошел Иафет.

      – Ах ты ж! – воскликнул он. – Я-то бегаю по оазису, ищу его, а он тут! Это же День, тот самый, которого я ищу! – Он опустился на колени. – Бескрылая гагарка! Он жив?

      – Ну-ка все отодвиньтесь! – распорядилась Оливема. Она положила руку на голую грудь Денниса. – Он жив, но у него сильный жар.

      Ана чуть отступила, грязной рукой убрав рыжие волосы с лица.

      – А он серафим или нефилим?

      Иалит покачала головой:

      – У него нет крыльев. Иафет, как хорошо, что ты вернулся! Ведь правда же, это тот, которого ты искал?

      – Да, – подтвердил Иафет. – Но похоже, что он обгорел чуть ли не до смерти.

      Оливема приложила ладонь к покрасневшему лбу, скривилась от его жара и повернулась, выискивая единорога, который потускнел уже почти до полного исчезновения.

      – Единорог, ты можешь помочь?

      Силуэт единорога сделался четче. Он нагнулся к лихорадящему мальчику, и изо лба его заструился свет, охлаждая горящую кожу.

      Хам вскочил со шкур и, пошатываясь, кинулся к единорогу:

      – Мне! Мне помоги! Я болен! Помоги мне!

      Его светлые волосы слиплись от пота. В еще более светлых волосах на груди запутались капли.

      Снова вспыхнул свет, а когда зрение вернулось к ним, единорог исчез.

      – Болван! – сверкнула зелеными глазами Ана. – Знаешь ведь, что тебе нельзя соваться к единорогу!

      – Ну и как мы собираемся избавиться от этого недожаренного великана? – спросил глава семейства.

      – Дорогой, – возмутилась Матреда, – мы просто обязаны оказать ему гостеприимство!

      – Мой добрый отец Ламех, очевидно, из своего шатра его выбросил! – заметил ее муж.

      – Нет, отец! – возразила Иалит. – Ты не понял! Этих великанов двое, и у дедушки в шатре второй, и о нем там заботятся.

      – Что ты