Гемоды не смотрят в небо. Ольга Кай

массовый выпуск. Правда, не исключено, что придется найти добровольцев для копирования, чтобы подобрать удобный характер и набор качеств… А-46, нам пора.

      – Нет, – гемод отступает еще на пару шагов, снова смотрит на меня, будто именно я могу ему помочь. – Не отдавайте меня им, пожалуйста.

      Что делать? Потянуть время? Но Аверина не намерена задерживаться. На ее стороне закон. И Векшин за стенкой молчит, зараза! А этот – не то гемод, не то человек – все смотрит, ждет. Надеется!

      Еще никогда я не чувствовала себя такой беспомощной.

      – Они в своем праве. Прости.

      Он тут же бросается ко второй двери. Дергает несколько раз, ударяет кулаками в стену и оборачивается, готовый пробиваться, пусть и в наручниках. Что произойдет дальше – я знаю.

      Анна Юрьевна раздосадованно щелкает языком. И тут же: легкое жужжание, гемод падает на пол, схватившись за ошейник, оскалившись, скрипит зубами, корчится. А потом, обмякнув, замирает. И только слышно дыхание со свистом, да из-под белоснежных прядей – черный взгляд.

      – Жаль, что приходится прибегать к таким примитивным методам, – вздыхает Аверина. – Ничего, с кодом отключения будет проще.

      Ее подручные поднимают гемода, уткнув в бока шокеры, тянут к двери. И я не выдерживаю:

      – Анна Юрьевна, он же… он же как ваш брат! Как вы можете?..

      – Ну что вы! – на лице Авериной искреннее недоумение. – Это не человек.

      – Он чувствует, как человек. У него воспоминания человека.

      – Всего лишь нейронные токи. Обыкновенные физические процессы и ничего больше, – сложив на груди руки, Аверина улыбается мне снисходительно, будто даже с жалостью. – Вам ли не знать, чем отличаются гемоды от людей. В людях есть нечто большее, чем простая физика. Божественная искра, если хотите. Душа. Люди рождаются. А гемодов создаем мы. Так что гемоды – это лишь искусственно созданные оболочки, не наполненные человеческой сущностью. Даже с юридической точки зрения…

      Гемода волокут по коридору. Я смотрю ему в спину, пока процессия не скрывается из виду. Где-то несколько раз с легким шорохом открываются и закрываются двери.

      Векшин подходит незаметно. Привычно трет шрам на щеке.

      – Это ж надо, родного брата – и так… Ладно, Смирнова, тут бы о неразглашении подписать.

      «Мы создали точную копию себя. Слишком точную. Создали для нее узнаваемую маску – чтобы отличать. Чтобы не вести себя по-человечески с тем, кого создали. Этакая прививка бесчеловечности: сперва на своеобразном тренажере под лозунг «гемоды – не люди», а потом, быть может, мы найдем повод не называть отдельных людей людьми. Вывести их за рамки человеческого. По признаку уровня интеллекта, цвета кожи, места проживания – обозначать их «не-людьми». И мы будем знать, как вести себя с ними, ведь мы хорошо потренировались на гемодах!

      P.S. Возможно, будут промежуточные стадии: гемод с лицом человека. Или человек с лицом гемода.»

      П.П.

      Глава 3

      – Дурацкая