Гемоды не смотрят в небо. Ольга Кай

этих созданий еще поди удержи. Потому и применяют электронные ошейники: из-за вживленного передатчика на гемодов они действуют даже сильнее, чем на людей. Болезненно, зато эффективно.

      – Знаешь, как это работает? – Костя будто ждет какой-нибудь выходки. А может, как и я, пытается понять, кто перед ним. – Мой совет: лучше не проверяй. Ладно, забирайте его!

      Беглец позволяет взять себя под локти, движения его рассеянны, медленны, словно в вязком киселе бредет. Это злит полицейских, но больше его не бьют: за порчу имущества корпорации может еще и влететь. Долговязую фигуру запихивают в полицейский фургон, а я спешу за Векшиным.

      – Кость, я с вами!

      Он кивает на авто. Юркаю назад. Векшин садится рядом с водителем, задумчиво постукивает пальцами по двери. Я перехватываю его взгляд в зеркале заднего вида.

      – Надо тебе?

      – А как думаешь? Ты же сам видел! Кость, я поговорю с ним, хорошо? У вас в отделении, под присмотром. Только дай мне фору, пожалуйста! Хоть немного! Не сообщай пока, ладно?

      – Ну, знаешь! – Векшин качает головой. – Ладно, я сообщу, когда приедем.

      – Понятно. Спасибо.

      Что ж, у меня будет столько времени, сколько понадобится, чтобы прислать кого-то из корпорации. Лучше, чем ничего, но придется поторопиться. Касаюсь коммуникатора:

      – Макс? Да, я еду в отделение. Нет, за мной не надо. Лучше вот что: я сейчас продиктую данные, узнайте там с Риком все, что можно, и сразу высылайте мне. Слушай: Алексей Аверин… – и замолкаю, ошарашенная.

      – Марта? – доносится голос Макса, смешанный с городским шумом.

      – Да, погоди… Костя, слушай, они же с Авериной из «Гемода» однофамильцы!

      – Однофамильцы? – хмыкает Векшин. – Почти, да. Он выдает себя за ее брата.

      * * *

      Гемода уводят в допросную, а Костю отвлекают, задерживают у авто, и без него дежурный отказывается меня впускать, несмотря на удостоверение. Успеваю просмотреть биографию Алексея Аверина, присланную Максом, а потом, нервно покусывая костяшки пальцев, жду, глядя в стену-окно: за ней, не подозревая о наблюдении, беловолосый в наручниках и ошейнике растерянно стоит посреди комнаты, потом отходит – не к металлическому столу, а к стене. Привалившись к ней, прижимается щекой. И что-то бормочет. Микрофоны не улавливают тихий шепот, но я точно знаю: «Алексей Аверин, Войсковская двадцать один».

      – Ты еще здесь? – гаркает Векшин с порога. – Иди! – и оборачивается к дежурному: – Все в порядке, я разрешаю.

      Услышав лязг замков, беловолосый вскидывается и встречает меня, уже стоя посреди комнаты.

      – Смирнова, он в ошейнике. Если что – мы отреагируем, – сипит динамик под потолком голосом Кости. – Времени у тебя немного.

      – Ясно, – останавливаюсь у металлического стола, указываю на стул. – Садись.

      Гемод подчиняется. Звякнув цепью, кладет руки перед собой, переплетает пальцы.

      – Я не знаю, что делать. – Он так похож на Рика или маменькиного