Прерванная жизнь. Сюзанна Кейсен

пожал плечами.

      – Что они с тобой здесь делают? – шепотом спросил он.

      – Ничего, – ответила я ему. – Ничего они тут не делают.

      – Ужасное место, – сказал он.

      Гостиная действительно была чуть ли не самой ужасной комнатой во всем отделении. Она была огромная, заставленная огромными креслами из кожзаменителя с виниловым покрытием, которые пердят, стоит только на них присесть.

      – На самом деле не так уж тут и плохо, – возразила я. В отличие от него, я уже привыкла к этому месту.

      Все тем же медленным шагом он вернулся к окну и поглядел наружу. Он медленно подошел к окну и выглянул в него. Постояв так немного, он подозвал меня жестом длинной руки.

      – Смотри, – он вытянул руку, указывая на что-то за окном.

      – Куда?

      – Вон там, – он указывал на машину. Что-то красное и спортивное, MG наверное. – Моя! – отметил он. Наверное, он купил ее на деньги, которые ему заплатили, когда он получил Нобелевскую премию.

      – Симпатичная, – сказала я. – Даже очень.

      Он опять перешел на шепот:

      – Мы могли бы отсюда уехать.

      – В смысле?

      – Мы с тобой могли бы отсюда уехать.

      – На машине, что ли? – Я окончательно запуталась. В этом и заключался секрет жизни? Главный секрет жизни – это бегство?

      – Меня будут искать, – объяснила я.

      – Это быстрая машина, – ответил он. – Я мог бы увезти тебя отсюда.

      Он явно хотел мне помочь, но я внезапно поняла, что это мне надо помочь ему не наделать глупостей.

      – Спасибо, – сказала я ему. – Спасибо за предложение. Это очень мило с твоей стороны.

      – Неужели ты не хочешь уехать отсюда? – наклонился он ко мне. – Мы могли бы отправиться в Англию.

      – В Англию? – переспросила я, вообще не понимая, при чем тут Англия. – Я не могу взять и уехать в Англию.

      – Ты могла бы работать гувернанткой, – предложил он.

      Секунд десять я пыталась представить себе ту жизнь, где я сажусь в красную машину Джима Уотсона, машина срывается с места и мы несемся в аэропорт. Дальше было сложнее. Я плохо себе представляла жизнь гувернантки. Я вообще всю эту жизнь после побега плохо себе представляла. То ли дело обитые кожзамом кресла, решетки на окнах и дребезжание звонка перед тем, как открывается дверь дежурки, – тут ничего представлять не надо, все очень ясно и понятно.

      – Сейчас я здесь, Джим, – сказала я. – И мне кажется, я должна здесь остаться.

      – Хорошо.

      Похоже, он совершенно не обиделся. Напоследок он окинул гостиную взглядом и покачал головой.

      Я осталась возле окна. Я осталась у окна. Через несколько минут я увидела, как он садится в свою красную машину и уезжает, оставляя за собой белые клубы «спортивного» выхлопа. Я направилась обратно в рекреационную в надежде застать там Лизу.

      – Привет, Лиза, – радостно сказала я.

      Лиза промычала что-то нечленораздельное в ответ. Я уселась рядом с нею, и мы уставились в телевизор.

      Политика

      В нашем параллельном мире зачастую случалось