Все, что мы еще скажем. Наталья Костина

то выбрасывающим из себя все эти дурацкие ложноножки вины, раскаяния, сожалений и обид, то втягивающим их обратно. Потому что никак не можешь решиться жить – хотя бы как они – одним днем. Здесь и сейчас. В этом городе, в комнате прямо напротив мусорных баков… Потому что тебе больше негде. И не с кем. И если не получилось, не вышло другого – нужно стиснуть зубы и быть довольной! Или начать снова. Сначала. Сызнова. С самой первой буквы. Со звука. Или хотя бы с желания издать этот самый звук!..

      Кофе – плохой помощник тому, кто хотел бы забыть все. Все прошлые слова. Все несбывшиеся надежды. И то, как все, все в жизни рухнуло – глупо, некрасиво, совсем как я сама этой ночью. Это ВСЕ нужно забыть. Немедленно. Прямо сейчас. Все: и Лискин крик, ввинчивающийся в уши, где лавиной нарастает звон стремительно летящего навстречу небытия; и стук собственного тела о пол, который я всю последнюю неделю не удосуживалась мести; и тот затхлый, враждебный, чужой мир, в который я снова выпала… И того, кто не должен был прийти, приковылять на своей единственной, уцелевшей ноге, кто, несмотря на свою ущербность, был несомненно доволен собственным существованием… того, кто видел, как я дергалась, как хватала ртом спертый воздух этой проклятой дворницкой!..

      Это все нужно будет забывать: день за днем, месяц за месяцем… всю жизнь. И чтобы забыть хоть как-то, хотя бы начерно, начинать нужно прямо сейчас. Здесь. На этом вокзале. В пыльном синтетическом кресле зала ожидания, куда меня впустили, хотя у меня не было никакого багажа и билета я тоже не смогла предъявить. Но у меня был стаканчик с кофе… наивный пропуск в точку отсчета. В мир номер ноль. Откуда можно двинуться в любом направлении. Но у меня нет направления. Нет ничего, кроме кофе, который остыл. И я остыла с ним вместе. Намертво. До состояния абсолютного нуля. Космоса. Черной дыры. Хотя что я знаю о черных дырах? Ничего, как и о большинстве вещей, существующих вокруг. Оказывается, и о людях я тоже ничего не знаю! Но я и НЕ ХОЧУ знать! Я не желаю их видеть. Слышать. Обонять. Чувствовать. Соприкасаться. Кожей. Глазами. Телом. Даже одеждой, в которую я прорастаю помимо своей воли… Я чувствую сверлящий взгляд на капюшоне, презрение – на спине, похоть – на поношенной заднице моих вытертых джинсов, сострадание – в точке, где вдруг нечаянно соприкасаются рукава… Мне ничего этого не нужно. Особенно сострадания! Страдания. Я уже через это прошла. Как сквозь пустоту. Горячую пустыню. Я пересекла ее из края в край. Я выгорела. Из меня выплавились все чувства. Остались только ничего не значащие слова. Нет – оболочки слов. Каждодневная шелуха, лишенная всякого содержания. Слова без смысла. Полова. Дунешь – и нет ее. Ничего не остается. Можно и не искать того, на что когда-то я так надеялась – полновесного зерна, из которого вырастет новое…

      Я внезапно вспомнила, как приехала сюда пять месяцев назад. Полная надежд. Слов. Настоящих слов! И за эти пять месяцев город вытряхнул, выманил, извлек и выменял на ничего не стоящие обещания все: и мои слова, и надежды. А