На ИВС прекрасная погода. Олег Анатольевич Борисенко

от негодования, крикнул полковник…

      Политработник, осмотрев опухший нос солдата, приказал:

      – Солдат, спать! Мусинский, в канцелярию!

      Солдат, мирно причмокивая опухшими губами, похрапывал в спальном помещении, а командира роты в течение четырех часов воспитывал полковник.

      – Вам доверили судьбы солдат! – кричал на него проверяющий.

      – Это не солдат! А говно! – огрызался Мусинский.

      – Это вы дерьмо! – брызгая ему в лицо слюной, орал полкан.

      – Он третий раз за месяц допускает пьянку, – оправдывался ротный, вытирая рукавом кителя рожу от слюны полковника.

      – Вы не умеете работать с людьми! Они пьют потому, что вы идиоты!

      – Научите, – утираясь другим рукавом, огрызнулся Мусинский.

      – Я вам покажу, как надо работать! – торжественно пообещал проверяющий и выгнал Мусинского из канцелярии.

      Спящего солдата подняли, и с распухшим носом он предстал перед умудренным жизненным опытом полковником…

      – Садись, сынок, – ласково проговорил политработник.

      – Спасибо, – ответил, лупая глазками, удивленный солдат.

      До этого случая никто так ласково с ним не обращался, никто ни разу за два года службы не предложил присесть на стул в канцелярии.

      Обычно после нарушения воинской дисциплины он, получив по соплям в умывальнике, вновь шел нарушать устав.

      – Как тебя звать, сынок?

      – Вася! – чувствуя, что его не будут бить, весело заявил солдат.

      – Вася, почему ты напился? – спросил еще ласковей политработник.

      – Не знаю, – произнес, мило улыбаясь, Вася.

      – Ты понимаешь, что своим поведением позоришь коллектив?

      – Понимаю, – еле слышно признался солдат, опустив голову.

      – Вот видишь. Понимаешь. А командир твоей роты сказал, что ты не солдат, а говно! – произнес с волнением в голосе полковник…

      У Васи повлажнели глаза, он уже почти полюбил всем сердцем этого седого, умного человека в погонах!

      – Сынок! – обратился к нему политработник и завел многочасовую речь о вреде алкоголя, о службе в войсках, о боевом содружестве.

      Проверяющий также осветил вопрос о блоке НАТО и ЦРУ, которые так и стремятся подорвать авторитет Красной армии…

      А солдат – Вася, плача, кивал и кивал головой.

      В тот вечер полковник долго не мог уснуть: в ушах у него гремел гимн Советского Союза, в дремоте ему грезился перевоспитанный солдат, стоящий с партийным билетом в руках и поющий интернационал…

      Утром же, когда перевоспитанный солдат Вася пошел в город за почтой, полковник лично проводил его до КПП и, пожав руку исправленному солдату, поспешил в роту брать объяснение с Мусинского…

      Мусинский сидел под портретом немецкого коммуниста напротив полковника и писал объяснение. Настроение у него было отвратительное.

      Карл Маркс со стены гордо наблюдал за притихшим командиром роты…

      Неожиданно гнетущую тишину нарушил звонок телефона…

      Полковник