Синяя кровь. Дэвид Болдаччи

набитые томами. Книги выглядели так, как будто их действительно читали, и не раз. В углу стоял шестифутовый металлический глобус, а у одного из окон – большой старомодный письменный стол с наклонной столешницей. На другом столе, низком и длинном, лежали десятки книг, большинство – открытые – корешком вверх.

      Когда мужчина вышел, Альтман сказал:

      – Это Херберт. Он со мной уже целую вечность. Ведет все домашнее хозяйство. Не представляю, что бы я без него делал.

      – Нам всем следует обзавестись своим Хербертом, – заметила Мейс.

      Альтман налил всем чай и предложил выпечку.

      – Обширный у вас дом, – заметил Рой, пристраивая на колене чашку с блюдцем, и занялся сконом с черникой.

      – Для одного он слишком велик, но у меня много внуков, и я радуюсь, что всем хватает места. И мне определенно нравится возможность уединиться.

      – Бет сказала, что вы хотите предложить мне работу?

      Альтман серьезно посмотрел на нее и торжественно заявил:

      – Да. И я должен сказать, что никогда не смогу расплатиться с вами за то, что вы сделали. Никогда.

      Мейс опустила взгляд, смущенная таким неприкрытым обожанием.

      – О’кей.

      Альтман взглянул на Роя.

      – Эта женщина спасла мне жизнь. Вы знали?

      – Нет, но мне нетрудно поверить в это.

      – Банда ГН-Двенадцать, – добавил Альтман. – Мерзкие люди.

      – ГН-Двенадцать? – переспросил Рой.

      – Героин Навеки, двенадцать человек, – пояснила Мейс. – Плохие парни, и без творческой жилки на названия. Половина из них сидит за решеткой.

      – А остальные шестеро? – уточнил Рой.

      – Мертвы.

      – Я несколько раз приходил к вам, – сказал Альтман. – Но меня не пустили в тюрьму.

      – Почему?

      – Моя репутация. Это исправительное учреждение в Западной Вирджинии уже не раз было объектом моего возмущения.

      – Вам следовало поговорить с Бет. Она бы все устроила.

      – Мне не хотелось усугублять сложное положение вашей сестры. – Альтман взглянул на Роя. – Есть некий прокурор, который настроен против Мейс и ее знаменитой сестры.

      – Мона Данфорт, – произнес Кингман.

      – Именно. – Альтман обернулся к Мейс. – Год назад даже ходили разговоры о том, чтобы заменить Бет.

      Перри поставила чашку.

      – Я не знала. Она мне ничего не говорила.

      – Ваша сестра многое принимает близко к сердцу, иногда даже слишком. – Ученый проницательно посмотрел на Мейс. – И я полагаю, что вы разделяете эту черту. По счастью, мэр благоразумно положил конец любым разговорам об увольнении Бет.

      – Так чем же именно вы занимаетесь, профессор? – спросил Рой.

      – Делаю мир или хотя бы столицу нашей страны безопаснее, атакуя проблемы до факта, а не после.

      Рой кивнул.

      – Образование, профилактика, в таком духе?

      – Я говорю о том, чтобы предложить людям настоящий выбор между добром и злом, правильным и преступным. По моему опыту, когда у людей действительно есть выбор, подавляющее большинство