Путь в Арьяварду. Роман Олегович Кузьма

пришёл; нехотя передав Тонгиру смысл адресованных тому обвинений, он стал свидетелем того, как круглые, цвета неба, глаза дорру едва не выпали из орбит от удивления. В довершение всего пришелец расхохотался Ваб-Ди в лицо, чем окончательно предрешил свою судьбу.

      – Мы будем драться, причём сейчас! – злобно оскалился сааним. Его плоское лицо с высокими скулами пылало от гнева.

      Ап-Вил протестующе замахал руками, напомнив о том, что Тонгир – его гость, к тому же меч даёт дорру такое преимущество, что бой едва ли может закончиться победой оскорблённого жениха. К голосу его присоединились вождь и шаман, понукаемые сторонниками Лят-Нила, который стоял тут же, меча недовольные взоры из-под сердито насупленных бровей. Носки его сапог из выделанной тюленьей кожи были широко расставлены, а пальцы рук, постоянно пребывавших в движении, то и дело касались ножа, заткнутого за украшенный костяными бляшками пояс. Выточенный из моржового бивня, этот клинок верно служил своему хозяину на охоте и в драках, одна из которых некогда унесла жизнь его соперника, домогавшегося любви той же женщины.

      Вяд-Хат, посовещавшись с шаманом, назначил поединок, который предстояло вести голыми руками. Дорру превосходил своего противника ростом, как, впрочем, и всех остальных саанимов, однако Ваб-Ди был шире в плечах, к тому же Тонгир ещё не вполне поправил своё здоровье и едва ли мог выдержать настоящий бой, который обещал стать подлинным испытанием для силы и выносливости.

      Когда бойцы разделись до пояса и разошлись в противоположные концы импровизированного круга, неожиданно появилась Бю-Зва, набросившаяся на своего жениха с упрёками.

      – Ваб-Ди, ты просто распоследний глупец! Он не виноват в том, в чём ты его обвиняешь! Мы… – Она осеклась – раскосые, тёмные глаза бесстрастно уставились на Бю-Зва, словно парень видел её впервые. – Уйди отсюда, женщина, я поговорю с тобой позже.

      Слова эти, сказанные холодным, презрительным тоном, были вполне достойны Лят-Нила, на которого его сын старался во всём походить. Однако не такова была Бю-Зва, воспитанная отцом и оттого выросшая гордой и неприступной, чтобы стерпеть подобное обращение. Независимый характер девушки не позволил ей смолчать.

      – Значит, ты хочешь убить, как твой отец, чтобы обладать мною?! – Подозрения о том, что её будущий муж обладает скверным характером, дотоле терзавшие девушку, когда она оставалась наедине, сейчас вдруг получили явственное подтверждение. – Тогда я возвращаю тебе твоё ожерелье, бессердечный болван!

      Сорвав со своей шеи украшение, сделанное из серебряных монет, она бросила его в лицо Ваб-Ди, однако тот успел увернуться. Кто-то подобрал ожерелье и передал Лят-Нилу, а тот, удовлетворённо улыбаясь, небрежно намотал его на руку. Из глаз девушки, осознавшей, как жестоко она ошибалась в будущей родне, брызнули слёзы, и она убежала.

      Волосатое Лицо, оставшийся в одних меховых сапогах и шерстяных подштанниках,