Взлёт. Николь Уильямс

забей на них. – Я позволила ему взять меня за руку. Вообще-то зря, стоило бы прежде разобраться, кто или что он такое. – Я бы просто снова послала их куда подальше. Брехуны.

      – Нет, – уверенно возразил Джуд. – Пожалуйста, Люс. Это ублюдки, настоящие ублюдки. Вгрызаются в тебя всеми зубами, и ты даже чертова предупреждения от них не дождешься. – Он схватил меня за руки и притянул ближе к себе, вгляделся, словно пытаясь убедиться, что его слова дошли до меня. – Не связывайся с ними. Если встретишь на улице, перейди на другую сторону.

      Я только глаза закатила. Конечно, он преувеличивает. Я не сомневалась, что эта троица шутов внесла свою лепту в список преступлений – например, попортив государственное имущество, – но им бы духу не хватило сделать что-то такое, что обеспечит им веселую жизнь в тюрьме. Да у них на лбу было написано «ТРУС»!

      – Черт, Люс… – Джуд скрестил руки на затылке и повернулся в сторону пляжа. – Именно поэтому я просил держаться от меня подальше. Так ты по крайней мере не утонешь с головой в моей хреновой жизни.

      Только теперь я начала улавливать смысл в его предупреждениях. Поняла, почему он сказал, что, если я умная, мне не стоит к нему приближаться. Проблема в том, что если не стану приближаться к Джуду, то я не хочу быть умной.

      – Джуд. – Я зацепила пальцы за его ремень.

      Обернувшись, он поднял на меня усталые глаза:

      – Да?

      – Поцелуй меня.

      Он помолчал. Но потом исполнил просьбу.

      Я понятия не имела, сколько прошло времени, пока мы с Джудом наконец смогли оторваться друг от друга, но, залезая в постель, знала, что до рассвета осталась максимум пара часов. А значит, на убийственное трехчасовое занятие классикой я пойду, поспав всего два часа. Мне было плевать. Каждая недостающая минута сна стоила того, чтобы потерять ее в объятиях Джуда.

      Я заставила себя закрыть глаза и угомонить перевозбужденный мозг. Но уже через секунду снова уставилась в темноту. Отчаянно, как ураганная тревога, лаял Рэмбо. Я выскочила из кровати и подбежала к окну. Рэмбо в принципе почти не лает. Он ворчит, скалится, изредка потявкивает – это да, но я никогда еще не слышала, чтобы он вел себя так, как сейчас. Как будто кто-то его душил – или кого-то рядом с ним.

      В темноте я толком не могла ничего разобрать, только странное свечение от вольера да тени – то ли что-то развевалось на ветру, то ли люди двигались вокруг будки. Я подняла окно, чтобы лучше видеть, и в этот момент вокруг вольера взметнулась стена огня.

      Размышлять времени не было. Решение пришло изнутри. Я вылезла из окна и спрыгнула на крышу. Единственная мысль, которая билась сейчас в голове, – спасти Рэмбо. Один раз я это уже сделала.

      Кто и как устроил поджог – дело десятое, сейчас мне просто нужно было добраться до собаки. Я перекинула ноги через край крыши и спрыгнула на перила крыльца, а оттуда уже на землю. Я проделывала это уже десятки раз, но на сей раз, думаю, это не может считаться побегом из дома.

      Огонь был уже везде, и лай смолк – то ли Рэмбо испугался до потери пульса, то ли погиб. Я схватила садовый шланг,