Взлёт. Николь Уильямс

с этим как с неизбежным, а у Джуда, кажется, вообще никаких проблем не возникло.

      – Приятных снов, пап.

      Сердце у меня уже колотилось как безумное. Я знала, когда мы останемся одни, что-то произойдет. Напряжение между нами неумолимо возрастало: пальцы сплетались все теснее, ноги сдвигались все ближе, и невысказанные слова, казалось, звучали громче, чем если бы мы произносили их вслух.

      – Доброй ночи, мистер Ларсон. Спасибо еще раз за ужин, – крикнул Джуд вслед отцу, его рука гладила мое колено. – У тебя клевый отец, – заметил он, чертя большим пальцем круги на моей ноге.

      Как я должна была на это ответить? Только улыбнуться и кивнуть.

      – Но твоей маме приговор пока не вынесен, – хмыкнул Джуд.

      Снова улыбка и кивок.

      – И ты мне нравишься, – произнес он низким, вибрирующим голосом. – Очень нравишься.

      Убрав ладонь с моей коленки, он поднял руку к моему лицу и положил ее мне на щеку. А потом – вторую руку. Теперь меня держали так крепко, что я могла смотреть только на Джуда, – и в то же время держали нежно, и думаю, попытайся я вырваться, он бы сразу же меня отпустил.

      – Ты мне тоже нравишься, – сказала я.

      Насмешливо изогнув бровь, он ждал продолжения.

      – Очень-очень нравишься, – добавила я, чувствуя, как по телу разбегаются мириады чертовых искорок, готовые вот-вот вспыхнуть пламенем. – Кому угодно я, вообще-то, свой номер не даю, ты в курсе?

      Улыбаясь, Джуд сдвинул большой палец к моим губам, коснулся нижней, прошелся по ней, изучая, словно собирался съесть меня прямо здесь и сейчас.

      Сказать по правде, я всегда выступала за права женщин и все такое, но теперь, сгорая от жара его прикосновений, мне хотелось принадлежать ему – во всех смыслах, в каких только один человек может принадлежать другому.

      Прошло, наверное, не меньше минуты, но и чувство времени с легкостью могло меня покинуть. Я распахнула ресницы и перехватила его взгляд. Его глаза были совсем светлыми – такого оттенка серого я еще не видела.

      – Можешь поцеловать меня, Джуд.

      Я ожидала чего угодно, но точно не того, что он наморщит лоб, а глаза его потемнеют.

      – Знаю, что могу, – напряженным голосом отозвался он. – Не уверен только, что стоит.

      Боль вспыхнула в сердце и стала медленно распространяться по телу. Существовал только один способ облегчить ее.

      – Тебе стоит поцеловать меня, Джуд.

      Его глаза стали еще темнее, но взгляд он не отводил.

      – Не стоит. – Его рука прошлась по моему затылку, шее, палец скользнул в вырез топа. – Но мне плевать.

      Смысл его слов еще не дошел до меня, а губы Джуда уже были на моих. Такие же сильные, как руки, – и такие же нежные. Он разомкнул их, и его стон эхом отозвался у меня в груди. Не успев даже подумать, стоит ли так делать, я закинула ноги ему на колени – потому что, несмотря на все рациональные отговорки, мне хотелось быть к нему как можно ближе.

      Его язык сцепился с моим, его грудь прижималась к моей, его руки держали меня так же крепко, как и мои – его, словно мы оба оголодали.