Нищий, вор. Ночной портье. Ирвин Шоу

он, глотая обжигающий кофе.

      – Ну, с чего мы начнем? – спросил он и посмотрел на часы. – Давай побыстрее. Мне пора на работу.

      – Начнем сначала, – ответила она. – С того, что творится в мире. А в мире все вверх дном. Кругом фашисты…

      – И в Америке?.. – спросил он. – Брось, Моника.

      – В Америке они пока действуют тайно, – раздраженно ответила Моника. – Не вылезают на поверхность. А кто снабжает их оружием, деньгами, помогает скрываться? Богачи из Вашингтона, Нью-Йорка, Техаса. Впрочем, если ты бережешь невинность, то нам не о чем разговаривать.

      – Ты как будто цитируешь книгу.

      – Ну и что? – удивилась она. – Чем это плохо? Вообще читать книги очень полезно, и тебе тоже не помешало бы кое-что почитать. А если ты так печешься о своей любимой родине, то могу тебя обрадовать: в Америке мы сейчас не действуем – наша группа, во всяком случае. За других я не отвечаю. Бомбы рвутся везде, и в Америке тоже, а будет их еще больше, обещаю тебе. Америка – это основание пирамиды, и потому именно она главная наша мишень. Ты глазам своим не поверишь, когда увидишь, как легко она рухнет, ведь построена-то она на песке – на лжи, безнравственности, ворованном богатстве, порабощении, а под этим ничего нет, пустота!

      – Опять цитата? – усмехнулся он. – Может, проще взять книгу в библиотеке и дать ее мне почитать?

      – И наша задача, – продолжала Моника, не обращая внимания на его насмешку, – показать это всему миру.

      – И как же вы собираетесь действовать? Силами спятивших с ума гангстеров?

      – Я запрещаю тебе употреблять это слово, – прошипела она.

      – Называй их как хочешь. Бандиты. Наемные убийцы.

      – Мы будем атаковать все чаще и чаще. Власти начнут тревожиться, почувствуют неуверенность и в конце концов испугаются. А страх заставит их делать одну ошибку за другой, и последствия с каждым разом будут все более роковыми. Примутся закручивать гайки, потом пойдут на губительные уступки, и люди, поняв, что их правители близки к поражению, поднимутся на новые схватки, пробьют новые бреши в стене.

      – Может, сменишь пластинку, а? – сказал он.

      – Сначала убьют президента правления банка, – вещала она в экстазе, – потом похитят посла, страну парализует забастовка, наступит девальвация. Откуда последует очередной удар, никто знать не будет, но будут знать, что он непременно последует. И тогда начнется такое закручивание гаек, что все взлетит на воздух. Тут не нужны армии… Требуется лишь горстка людей, безоговорочно верящих в идею…

      – Вроде тебя? – спросил он.

      – Да, а что? – вызывающе ответила она.

      – А что потом, после вашей победы? – спросил он. – Восторжествует Россия? Этого вы добиваетесь?

      – Дойдет очередь и до России, – ответила она. – Неужели ты считаешь меня такой дурой?

      – Тогда чего же ты добиваешься?

      – Чтобы земной шар перестали отравлять, чтобы мы не были обречены на вымирание, чтобы не существовало