Так становятся звёздами 2. Екатерина Оленева

Ну, что, любимая моя жёнушка? Готова к семейному ужину? Пришла пора обсудить будущее в тесном семейном кругу. Ничего не хочешь мне посоветовать? Ты ведь это любишь?

      – Нет. К чему, раз ты всё равно не намерен ничего слушать?

      – Я тебя выслушаю, а уж решение приму сам. Хотя тут, скорее всего, мы придём к соглашению. Я, как и ты, считаю, что с Сезаром нужно помириться. Он нам нужен.

      – Так ему и скажешь? – поинтересовалась Гаитэ с иронией.

      – Конечно, нет, – радужно улыбнулся Торн в ответ. – Идём, дорогая. Ужин стынет.

      Опираясь на его руку, Гаитэ спустилась вниз, к покоям, которые раньше принадлежали лично Алонсону.

      – Мы желаем поужинать в узком семейном кругу, – проговорил Торн, обращаясь к стражникам. – Никого не пускать.

      Комната ярко освещалась. Казалось, огни были повсюду, как на большом празднестве. Канделябры на столах, стенах, на полу. Блики свечей отражались в многочисленных зеркалах, увеличивающих размеры помещения почти до бесконечности.

      Чёрный цвет никогда не шёл Гаитэ. Чёрные траурные одеяния делали её похожей на высохшую мумию. Она словно тонула в фижмах, чёрном чепце и траурной вуали.

      За дверью раздался шум.

      – Что там такое? А! Это кажется, Сезар? – неприятно засмеялся Торн. – И судя по голосу, чем-то ужасно недоволен? Стража! В чём дело?

      Дверь распахнулась. Один из громил, державших алебарду, отрапортовал:

      – Ваш брат желает войти, невзирая на ваш приказ, Ваше Величество.

      – Как это понимать, Торн?! – пророкотал Сезар. – Сначала ты приглашаешь меня, а потом не велишь пускать?!

      – Это стоит понимать так, что нам прислуживают идиоты, брат. И охраняют – тоже. Когда я говорю: «никого не пускать, потому что мы ужинаем в тесном семейном кругу, моего брата, принца Саркаросса и первого маршала это, конечно же, не касается, олухи! Дорогу Его Высочеству!

      Пики в мгновение ока разошлись в стороны, и Сезар получил возможность войти.

      – Мою сестру тоже пропустить незамедлительно. И её мужа не велю оставлять за порогом. Вам это понятно?

      Стража прищёлкнула шпорами и опустила алебарды, скрещивая древки, словно отрезая путь к отступлению всякому, кто решился бы пойти на попятный.

      Судя по тому, как обернулся Сезар, как настороженно, словно у рыси, примеряющейся к прыжку, блеснули его глаза, та же мысль, о невозможности отступления, пришла в голову и ему.

      – Теперь я уже Высочество, брат? Меня повысили в ранге?

      – Увы! Но, как только я стану Величеством, ты превратишься в Высочество. И прибудешь им ровно до тех пор, пока Гаитэ не подарит мне наследника. Что, смею надеяться, случиться очень скоро.

      – Значит, кроме тебя, меня и Гаитэ никого больше не будет?

      – Я послал приглашение Эффи. Возможно, она придёт. Но, откровенно говоря, не удивлюсь, если откажется. Сестрёнка устала и нуждается в отдыхе. А политические разговоры, сам знаешь, никогда не были ей по нраву.

      – Не припомню такого, – небрежно пожал плечами Сезар. – Эффи с детских лет проявляла смекалку и интерес ко всему.

      – Я