Искажение. Вадим Панов

уйду!

      – Пожалуйста… – Ксана не выдержала, разрыдалась, держа Германа за руку, разрыдалась в голос, в крик, проклиная судьбу и мир, а потом прижалась к его плечу и затихла. Стояла, дрожа плечами и душой, но больше не рыдала.

      Стояла.

      Не дошла до середины моста.

      Не заглянула в реку.

      Не стала другой.

      – Одна минута, – прошептала Ксана, глядя на несбывшееся отражение. – Герман, любимый, почему ты так задержался?

      Под её взглядом отражение задрожало, покачнулось, оторвалось от реальности и медленно поплыло над мостом, чтобы рухнуть вниз и обратиться в тёмную воду.

      Одна минута…

      И годы по часам,

      И сердце-ястребок,

      Я дышу радостью,

      Нет большей сладости жить.

      Я дышу радостью,

      Нет большей сладости жить2.

      МАКАМ Х

      ПОРТНОЙ

      Звезда должна сиять, и смерть ей не к лицу.

      Я за тебя воздать был рад хвалу Творцу!

      Но вынужден брать взаймы

      Теперь у князя тьмы3.

      INGRESSO

      Тишины нет.

      Точнее, есть, конечно, но тишина означает опасность и требует внимательно прислушиваться к каждому шороху, шёпоту, эху – к любому звуку, способному рассказать, что на самом деле происходит вокруг. Потому что тишина означает, что кто-то затаился и ждёт, когда ты допустишь ошибку.

      Какую?

      Например, не заметишь того, кто затаился, и повернёшься спиной к нему. И целая жизнь окажется перечёркнутой тем, что ты повернулся спиной… Или бросил взгляд в неправильную сторону… Или на мгновение расслабился… Малейшая ошибка, и все мечты, надежды и желания обращаются в кровь на песке.

      А песок здесь всюду – на губах, руках, одежде, на ресницах… Ничего удивительного – пустыня. Песок скрипит под ногами, паутиной путается на коже, шуршит по одежде, но когда нет ветра, его можно терпеть. В конце концов, это всего лишь песок – изменчивый и скользкий, не дающий отражений, но строящий удивительные миражи, отражающие его представление о другой жизни, строящий хрупкие замки, рассыпающиеся в прах от улыбки ветра.

      Но песок – младшее зло. Больше всего Кириллу Амону не нравилось то, что в пустыне стреляли. По-настоящему стреляли из всего, что удавалось сюда привезти: штурмовые винтовки, тяжёлые пулемёты, миномёты, пушки, реактивные установки – в пустыне шла война, и она вызывала у Кирилла неприязнь. Он не боялся, ему именно не нравилось происходящее, поскольку приходилось тратить время и отвлекаться на вооружённых людей.

      – Кирилл, даишы, – прошептал Пэн, указывая на небольшую, из четырёх пикапов, колонну, которая как раз подъехала к деревне.

      – Вижу, – так же тихо отозвался Кирилл.

      – Что делать?

      – Ждать. Пока они нам не мешают.

      Машины остановились на окраине, не доехав до первого дома с полсотни метров, и из кузова авангардного пикапа выпрыгнули бородатые боевики ИГИЛ4, которых

2

«Лети, моя душа», группа «Ночные снайперы».

3

«Портной», группа «КняZZ».

4

ИГИЛ – террористическая организация, запрещённая на территории РФ.