Искажение. Вадим Панов

так, – произнесла женщина, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Закажи столик на завтра в том ресторане, где мы были в первый раз. Встретимся в семь вечера, и ты задашь вопрос.

      Герман догадался, что она планирует делать сегодня, поэтому спорить не стал.

      – Я буду с нетерпением ждать завтрашнего вечера, Ксана, с огромным нетерпением.

      – Я тоже.

      – Ты сделаешь меня самым счастливым человеком на планете.

      Женщина улыбнулась и отключила телефон.

      Завтра Герман попросит её руки, она ответит согласием, и в её жизни начнётся новый и, возможно, счастливый этап. А возможно – самый счастливый.

      «Ты знаешь Германа всего два дня», – негромко напомнила вторая, холодная Ксана.

      «Тебя тоже».

      «Я – это ты».

      «Два дня», – с напором повторила Ксана.

      «Зачем ты так говоришь?», помолчав, спросила Ксана. «А зачем ты так сказала о Германе?»

      «Я ему не верю».

      «А я – тебе».

      «Я – это ты. Веришь ты в это или нет, принимаешь или нет, нравится тебе или нет, но я – это ты. Я – отражение тебя в тебе. Я – твоё горе и твоя боль. Я – тьма, которую ты собрала с поверхности реки – она была твоей… нашей. Ту тьму нам подарил Борис».

      «Не напоминай о нём!»

      «Как ты с ним поступишь?»

      Ксана замедлила ход и задумалась.

      Она хотела убить подлеца. Она хотела его унизить. Но сейчас она хотела просто выгнать Бориса из своей жизни. Просто выгнать, без обид и скандалов – навсегда.

      «Мне кажется, сегодня удачное время, чтобы его бросить, – улыбнулась холодному отражению Ксана. – Ночь была восхитительной, он без ума от моих умений и новой фигуры, он снова влюбился, и ему будет больно слышать, что я ухожу к другому мужчине. Который сильнее его во всех смыслах».

      «Неплохая идея», – негромко одобрила холодная.

      Ответить Ксана не успела: в трёх шагах впереди распахнулась дверь небольшого кафе и одновременно послышался знакомый голос. До боли знакомый. Ещё через секунду женщина увидела знакомую мужскую фигуру в знакомой одежде и встала как вкопанная. Ошарашенная и вновь опустевшая. Безжизненно глядя на то, как Борис приобнимает белокурую девушку за талию, что-то шепчет ей на ухо и смеётся… Они смеются. Они вместе.

      Они вместе…

      К счастью, из кафе любовники свернули налево и не заметили застывшую Ксану.

      А может – к несчастью…

      Они прошли по улице и скрылись во дворе.

      Пошедшая за ними Ксана остановилась, прислонилась к стене дома и покачала головой, пытаясь отогнать страшное видение. Её глаза застилали злые слёзы, а перед глазами… поверх слёз или за ними… сначала расплывчато, а затем всё более и более чётко, Ксана увидела происходящее в квартире. Как будто стояла в углу комнаты, невидимая и всевидящая. Постепенно наполняющаяся Тьмой страшной обиды.

      Ксана смотрела, как Борис срывает с Виталины блузку, а она расстёгивает ему брюки. Слышала шёпот:

      – Вита, ты не представляешь, как я по тебе соскучился.

      И её ответ:

      – Мы не виделись всего день.

      – Целый день! Целый!!

      Борис