Черное солнце эросов. Фотис Тебризи

ниспадаю вниз,

      В Твои бесстрастные объятья, Боже,

      Но я – страданья капля, не Иблис.

      А Ты… как куст, что рос принять не может.

      Твои цветы, незримые для рос,

      Всё убегают от моих желаний

      Укануть в них, и ливнем бурных слез

      Сбежать с вершин в морскую глубь признаний.

      Я капля. Ты – бескрайний океан,

      Безвидный, что подобен Солнцу Ночью.

      Дай мир летящим в прах костям,

      Ведь плющ желанья сплелся с ними прочно.

      Слеза вне слез близка Твоим слезам.

      И кто останкам грешника поможет, —

      Руинам, балкам и сухим камням

      Когда-то плоти любящего, Боже?

      «Когда о любви к тебе думал и думал…»

      Когда о любви к тебе думал и думал,

      Я понял: любовь всего мира есть дудочка только,

      На ней же играет Сам Дух, через тень твою, трудно изречь,

      Слова подобрать и тот образ, что это опишет,

      Там ночь нависала весенняя, полная тайны,

      В тот миг я почувствовал – Небо Ночное сказало:

      «Мой Симеон, только Мой! Не дерзай познать это мыслью!»

      Я испугался величья глаголов нетленных,

      Боголюбовеявляющетонкотаинносиянных,

      Ревностнонепостижимосверхлюбовнопалящих,

      Исступленнокротчайших и сладкоуханных…

      «Прекрасен серп луны над головою…»

      Прекрасен серп луны над головою,

      Мы снова как-то встретились с тобою,

      Как лев пустынный зарычав во мгле,

      Ты сердце сына призывал к себе.

      А я, бежал, взволнованный от счастья,

      И я увидел: это ты отчасти…

      А ты расправил руки, как крыла

      Далекого бессмертного орла,

      И кистей воск согнув от жара неба,

      Ты воспорхнул туда, где смертный не был:

      И ты позвал меня к себе смиренно,

      И серп луны плыл к сердцу прикровенно,

      И севши, бедный, во ладью златую,

      Я плыл к тебе и все еще плыву я,

      Хоть прах мой ветры тайно разбросали

      На грудь отрогов, где мы отдыхали.

      «Взмахни крылами, пророк, упорхни мотыльком……»

      Взмахни крылами, пророк, упорхни мотыльком…

      Я услышу трепет крыл твоих, луна заплачет,

      Как перевернутая чаша неописуемой любви.

      Улыбнись, пророк, прости, что я подступил так близко

      К твоей тайне. Крылья тонки, как лучей волоски, и…

      Неведение мое о тебе, называющее себя «любовью».

      Я зрел полет твой, тихий, как «слабость» ума…

      Ты покинул ум, пророк, чтобы научить меня,

      Что Божественная любовь иная, чем

      Все мои отражения, кусочки янтаря в ладонях.

      Все раны сердца ты, возлетев, исцелил:

      Я видел, как летал мой отец,

      Стремясь к безвидной страсти высочайшей болезни.

      Болезнью зову цветонетленную Любовь,

      Которой меня учат твои опьяняющие движенья.

      «Мучительная Страсть, тихая Любовь…»

      Мучительная Страсть, тихая Любовь,

      Зажгла