Некрономикон. Аль-Азиф, или Шепот ночных демонов. Абдул аль-Хазред

преподаваемых мне наук и к концу первого года своей службы мог похвастать завидными успехами.

      Год пролетел неуловимо быстро. Думая о предстоящем, я горел страстным желанием приложить приобретенные умения, и когда халиф спросил меня о моем выборе места дальнейшей службы, без колебаний выразил стремление послужить ему на поле битвы. Халиф одобрил мое решение, и с этих дней жизнь моя стала по-настоящему серьезной, полной суровых испытаний.

      Очень скоро я с небольшим отрядом выехал из Мекки в расположение доблестного эмира Аль-Хаджаджа ибн Юсуфа ат-Такафи, где встал в ряды его воинов. Эмир вел войска халифа против правителей, не желавших объединяться под знаменем Халифата и стремившихся превратить подвластные им территории в свои государства. Кроме того, нужно было время от времени усмирять воинствующих хариджитов. Так что мне сразу же пришлось погрузиться в настоящую военную жизнь и в первый же месяц отведать настоящего сражения.

      Эмир Аль-Хаджадж не дал разгуляться скорбным мыслям, одолевавшим меня после моего первого боя, ибо уже через два дня мы выступили в очередной поход. Этот поход значительно отличался от моего первого организацией и дисциплиной, так как противником нашим на этот раз были не маленькие отряды разнузданных разбойников, а крупные и хорошо организованные силы, состоящие из воинов, обученных не хуже, чем мы. И не успел я оглянуться, как уже стоял лицом к лицу с целым войском.

      Я стоял в конном строю, прикрывая с фланга пешие ряды. Вихрем несся, обходя вражеский строй, чтобы нанести удар с фланга или с тыла. Твердой поступью выдвигался вперед, чтобы грудью встретить летящую конницу противника. Дозоры и ночная разведка, круговая оборона и тыловые рейды, рвы и крепостные стены, жаркая уличная резня теперь вихрями неслись друг за другом. Короткие передышки и длительные переходы с места на место, когда меч покоился в ножнах, казались чем-то ненормальным и томили скукой.

      Мое боевое посвящение сослужило мне полезную службу. С первого же сражения я уже совершенно спокойно смотрел в глаза врагу и больше не терзался совестью, проливая его кровь. Враг для меня теперь был лишь врагом, стоящим на пути праведных деяний, а его уничтожение – благословленной Аллахом миссией. Но вместе с тем я не питал к врагам ненависти. Я лишь исполнял свой долг, сокрушая поднятое против Халифата оружие, и с легкостью даровал пощаду преклонившим его. Боевой же мой пыл подогревался не ненавистью, а юношеским азартом, предвкушением пополнения копилки поверженных и плененных врагов, добытых трофеев и одержанных побед. Каждое выигранное сражение, каждый взятый город воспламеняли в моем сердце радость за еще один шаг к достижению поставленных халифом благородных целей.

      Мастерство мое возрастало с каждым днем. Этому способствовала твердая уверенность в своих силах и умениях, которую я почувствовал, идя в первое же сражение. Ее внушали мне слова почтенного Дервиша и придавала сжатая в ладони рукоять ятагана. Этот волшебный талисман