Некрономикон. Аль-Азиф, или Шепот ночных демонов. Абдул аль-Хазред

отоком сущностей и форм вскипая.

      Они ж блистали превращений безграничьем,

      Друг друга множа, новых созидая.

      Но вот идиллия особая сложилась,

      Неистово в ней Жизнь затрепетала,

      И форма, что материалом зародилась,

      Уже в безбрежье Существом предстала.

      И вновь пучиной беспределье забурлило,

      Как острова, миры в себе рождая,

      Чтоб жизнь своим их многоличьем наводнила,

      Их сущности в свои преображая.

      Они ж, сплетаясь и сливаясь, неизбежно

      Все больших высей смысла достигали

      И искры разума зажгли в мирах безбрежья,

      А искры ярким пламенем вспылали.

      А разум, движимый стремлением познанья

      И постиженья сущего в теченье,

      Понесся вдаль, неудержим в пылу дерзанья,

      Могуч во всех преград преодоленье.

      Он проникал в глубины сущностей безбрежья

      И, мудрость поглощая с упоеньем,

      Умножив знаньем мощь свою в сто крат, чем прежде,

      Безмерной властью овладел с теченьем.

      Ему подвластны стали дали и глубины,

      Теченье, вечность и деяний лики.

      Способен он нестись в бессмертье сквозь руины

      Миров и форм к прозрениям великим.

      Не всякий мертв из тех, кто, вечно недвижимый,

      В провале бездны темной пребывает,

      И даже Смерть в чреде веков непостижимых

      Встречаясь с неизбежным, умирает.

      Тот, кто в пути проникнуть в сущность смерти сможет,

      Великое усердно постигая,

      Во тьме почивши, тлен забвенья превозможет,

      И у путей его не будет края.

      И обреченный роком в бездну быть низвергнут,

      Испив свой срок, отмеренный в теченье,

      Восстанью к свету будет мудростью подвергнут

      В грядущее путей его стеченье.

      Познавший сущности безбрежий и течений

      Грядущее и бывшее постигнет.

      Идя чредой рождений и перерождений,

      Бессмертья и всесилья он достигнет.

      Но путь познания тяжел, тернист и долог,

      Преодолим лишь истовым стремленьем,

      Неисчислимых жертв ценой жесток и дорог,

      Чреват с высот, достигнутых паденьем.

      Проникнуть в тайное лишь два пути открыты.

      Один – великой мудрости познанье.

      Течет он средь веков грядущих и забытых,

      На стойкость посылая испытанья.

      Лишь тяжкий труд – залог его преодоленья

      Достигнуть цели свято устремленных,

      Несущих бремя сквозь страданья и лишенья,

      От устремлений плоти отреченных.

      Второй сокрыт в созданьи формы многосущей

      Жестоких черных таинств совершеньем.

      В ней обретется сущность многих собирущий[1] –

      Их плоти изощренным разрушеньем.

      Тот путь лишь алчный и жестокий выбирает

      И, торопясь свой замысел исполнить,

      Существ несметных формы прахом обращает,

      Чтоб сущностями их свою наполнить.

      Внимай, о сущий! Вот твое предначертанье:

      Метнуть свой жребий собственной рукою.

      Да будет путь твой озарен лучом дерзанья,

      Забвенью неподвластен и покою![2]

      Предшествие

      Двуликая Ночь

      И приходит Ночь…

      Знойный изнурительный день, наполненный жестким и плотным, почти осязаемым светом немилосердного и неумолимого солнца, сменяется наконец прозрачными бархатными сумерками, несущими умиротворенность и предвкушение блаженного отдыха. Напряженные усилиями члены расслабляются, разморенное жарой тело дышит легко и радостно. Можно наконец освободиться от душного необъятного халата и шемага и подставить ветру обнаженную голову. Ветер, который днем, налетая жестким потоком, обжигает лицо и руки упругими струями жара и песка, заставляет глаза слезиться от пыли и скрипит песком на зубах, сейчас нежно обнимает и ласкает кожу, словно атласное покрывало. Ветер этот живителен: он уносит напряженность из тела, тяжесть из головы и проясняет мысли. Он наполняет грудь легким воздухом, отчего кровь начинает быстрее струиться по жилам, проникая в самые дальние и глубокие уголки тела и принося в них целебные соки, отчего приходит неописуемое блаженство.

      Сумерки смягчают дневные цвета и тени, которые режут глаза своей

1

Скопидом (пск. диал.).

2

Стихи автора.