Васёк Трубачёв и его товарищи. Все повести. Валентина Осеева

вот и всё. Понятно?

      Русаков просветлел:

      – И правда, может, обойдётся?

      – Обязательно обойдётся. Верти кораблики. Сейчас намочим их во дворе – и айда к твоему отцу!

      Петя сделал из газеты два кораблика, во дворе товарищи прополоскали их в грязной луже и храбро направились к дому Русакова.

      – Постой, а вдруг твоя мать узнает? – тревожно спросил Петя. – И голова у неё заболит от этого. Жалко её. Он остановился.

      – Не ной, – мрачно сказал Мазин. – Пойдём лучше!

      Отец Русакова уже всё знал. Он встретил сына на пороге, красный от гнева.

      – Опять мне на тебя люди жалуются!

      – Я, пап… – дрожащим голосом начал Петя.

      Мазин толстым грибком вырос перед разгневанным родителем и вытащил из кармана рогатку:

      – Петя ни при чём. Он кораблики пускал.

      – Я, папа, кораблики…

      – Какие ещё кораблики? – загремел Русаков-отец. – Ко мне взрослые люди приходят, на моего сына жалуются!

      – Это из угловой дачи к вам приходят? – осведомился Мазин. – Так я у них стекло разбил. Я нечаянно… в воробья метил, а попал в стекло. А Петя испугался и побежал. Вот они на него и сказали. Не разобрались как следует и напали… а ещё взрослые! – объяснял Коля Мазин, глядя прямо в глаза Русакову и закрывая Петю своей крепкой, приземистой фигурой.

      – Не разобрались, – мямлил Петя, выглядывая из-за плеча товарища.

      – «Не разобрались»! – передразнил его отец, уже смягчённый признанием Мазина. – Лазите чёрт знает где!.. А ты тоже хорош! У тебя мать труженица, больная женщина, а ты ей сюрпризы устраиваешь, – напал он на Колю.

      – Я не сюрпризы, я нечаянно.

      – «Нечаянно»! И Петьку моего сбиваешь на всякие дурацкие шалости… Ты где был, когда твой приятель в стекло камнем запустил? – обратился он к сыну.

      – Я в канавке кораблики пускал, – шмыгнул носом Петя и вытащил из кармана размокшие бумажные кораблики.

      – Чтобы я больше не видел всей этой гадости! – закричал отец. – Выбрось эту дрянь в помойное ведро сейчас же! А рогатку я сам… – Он обеими руками сдавил рогатку. Она не поддавалась. – В печку!

      – Лучше в помойную яму или в пруд. Давай, папа, мы выбросим! – с готовностью предложил свои услуги Петя.

      – Молчи! И ступай сам с этими людьми объясняться. Скажи… приятеля хорошего имеешь, вот что!

      Когда мальчики вышли, Мазин сказал:

      – Сбегай в аптеку за порошком от мигрени, а я пойду в угловую дачу сознаваться.

      Вечером Мазин ходил за своей матерью и говорил:

      – Ты, мама, приляг… И не волнуйся. Ни один человек не проживёт так, чтобы стекла не разбить.

      Мать Коли Мазина работала в швейной мастерской. Коля никогда не видел свою мать здоровой. Она постоянно жаловалась, что от шума швейных машинок у неё болит голова. Малейшая неприятность также вызывала у неё мигрень, и тогда она тихо стонала, уткнувшись в подушку головой, обвязанной мокрым полотенцем, а Коля готовил ей чай, размешивал ложечкой сахар и бегал по аптекам, спрашивая везде, не изобретено ли какое-нибудь новое